Вольчик В.В. Лекции по институциональной экономике
Теория прав собственности
1. Возникновение и основные проблемы теории прав собственности.
2. Спецификация и размывание прав собственности.
3. Теорема Коуза.
4. Системы прав собственности.
5. Проблема хозяйственной обособленности и контракты.
Литература
Основная:
1. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М., 1990.
2. Милгром П., Робертс Дж. Экономика, организация и менеджмент. СПб., 1999. Т.1. С. 67-72, 412-455.
3. Олейник А. Н. Институциональная экономика: Учебно-методическое пособие.// Вопросы экономики. 1999. №5. С.139-152.
4. Шаститко А. Е. Неоинституциональная экономическая теория. М., 1999. С.228-275.
5. Вольчик В.В. Курс лекций по институциональной экономике. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2000. Лекция 3.
6. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб., 1996.
7. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М.: Дело, 2001.
Дополнительная:
1. Менар К. Экономика организаций. - М.: ИНФРА-М, 1996.
2. Бенам А., Бенам Л. Права собственности в переходной экономике: комментарии по поводу того, что знают экономисты // Экономическая наука современной России. 1999. №3.
3. The economics of property rights. Ed. by Furudoth E. G., Pejovich S., Cambridge , 1974.
1. Возникновение и основные проблемы теории прав собственности
Одним из важнейших теоретических направлений исследований, существующих в рамках новой институциональной экономики (или неоинституционализма), является теория прав собственности.
Теория прав собственности – один из наиболее ярких примеров так называемого «экономического империализма», явления, чрезвычайно характерного для эволюции неоклассического анализа в последние десятилетия.
Конечная цель «экономического империализма» – унификация всего разрозненного семейства наук об обществе на базе неоклассического подхода. Практически это выражается в последовательном переносе микроэкономического аналитического инструментария на такие сферы внерыночной деятельности человека, как расовая дискриминация, образование, охрана здоровья, брак, преступность, планирование семьи и т.д. В теории прав собственности объектом подобного переноса оказываются различные институты общества, включая и различные правовые режимы .
Конструктивные методологические принципы теории прав собственности просты: не организация сама по себе является отныне объектом анализа, а индивидуальный агент, который стремится максимизировать свою функцию полезности в рамках организационной структуры. Если известно воздействие различных структур прав собственности на систему стимулов агента, то тогда всесторонний анализ взаимодействий между агентами в рамках альтернативных социально-экономических установлений воплотится в сложной системе обратных связей. Сила теории прав собственности, которая проявляет строгую приверженность методологическому индивидуализму, раскрывается не только в сопоставлении с конкурирующими подходами, придерживающимися методологии коллективизма, будь то функциональная социология или современный неомарксизм .
Сопоставление с иными подходами помогает вскрыть методологическую специфику теории прав собственности, очертить границы её предметного наполнения.
1. За счет того, что стандартная неоклассическая модель обмена и производства обогащается рассмотрением взаимодействия прав собственности с системой стимулов и экономическим поведением, отношение теории прав собственности к неоклассической ортодоксии оказывается двойственным. С одной стороны, общепринятая техника микроэкономического анализа полностью сохраняется. С другой стороны, максимально учитываются особенности конкретной институциональной среды, от которых традиционный маржинализм абстрагировался. Отсюда утверждение, что в противоположность ему теория прав собственности объясняет реальные события в реальных обществах. Её подход характеризуется как реалистический; по словам Р. Коуза, она призвана изучать человека таким, каков он есть, действующим в ограничениях, налагаемых на него реальными институтами. В этом смысле её можно расценивать как более последовательный, расширенный вариант неоклассической теории цен.
В стандартных неоклассических моделях присутствуют ограничения двоякого рода. Во-первых, «физические», порожденные ограниченностью ресурсов. Во-вторых, «познавательные», отражающие достигнутый уровень знаний и практического мастерства (т.е. степень «искусности», с какой осуществляется превращение ресурсов в готовую продукцию). Теория прав собственности и родственные ей концепции вводят в анализ, причём в явной, эксплицитной форме, еще один класс ограничений, обусловленный институциональной структурой общества. В этом смысле характеристика трансакционной экономики как «обобщенной неоклассической теории» вполне закономерна.
2. Подобный подход позволяет объяснять не только различия в экономическом поведении в рамках альтернативных правовых структур (статический аспект), но и механизмы развития самих структур (динамический аспект), а также формулировать принципы рационального, с точки зрения общества, выбора между ними (нормативный аспект).
3. «Методологический индивидуализм» теории прав собственности проявляется в том, что организационным структурам типа фирмы или корпорации не придаётся никакого самостоятельного поведенческого значения. Они расцениваются как юридические фикции. Действующим лицом всегда признается индивидуум и никогда организация... У организации не может быть никаких своих целей, она есть не более чем сумма ограничений, в пределах которых осуществляют целенаправленные действия отдельные ее члены: Организации не являются живыми объектами; они представляют собой чистые концептуальные артефакты, даже когда наделяются правовым статусом индивидуумов. В конечном счёте, мы можем делать что-либо лишь по отношению к или для индивидуумов, хотя, конечно, иногда воздействие, испытываемое каждым индивидуумом в группе, будет оказываться одним и тем же (по крайней мере, качественно). Утверждения о группах в этом смысле не должны, однако, смешиваться с сугубо мистической практикой приписывания человеческих характеристик организациям или группам.
В частности, рассуждения о целевой функции фирмы или социальной ответственности корпораций, строго говоря, беспредметны: фирма не является индивидуумом. Это юридическая фикция, служащая для обозначения сложного процесса, в ходе которого конфликтующие цели индивидуумов (причём кое-кто из них может представительствовать за другие организации) приводятся в равновесие в рамках контрактных установлений. В этом плане поведение фирмы подобно поведению рынка, т.е. является результирующей сложного уравновешивающего процесса . Мы редко допускаем оплошность, характеризуя рынок зерна или рынок ценных бумаг в качестве индивидуумов, но мы часто совершаем ошибку, когда рассуждаем об организациях так, как будто это лица, наделенные намерениями и мотивациями.
4. Благодаря такой трактовке устраняется дихотомическое деление микроэкономического анализа на теорию фирмы (принцип максимизации прибыли) и теорию потребительского спроса (принцип максимизации полезности). Аналитическая структура упрощается: принцип максимизации полезности получает универсальное значение. Целевая функция оказывается не зависящей от того, где протекает деятельность человека: в фирме или семье, на бирже или избирательном участке. Этим закладывается общеметодологический фундамент изучения экономических организаций, структура и функционирование которых выводятся из взаимодействия их членов, преследующих свои личные интересы.
5. Неоднозначно отношение теоретиков прав собственности и к идеям К. Маркса. Они признают его безусловный приоритет в постановке вопроса о взаимодействии экономической и правовой систем общества. Более того, при анализе исторической эволюции отношений собственности они нередко пользуются формулировками, практически совпадающими с марксовыми. Недаром некоторые авторы даже называют теорию прав собственности подправленным и усовершенствованным историческим материализмом. Вместе с тем во многом этот подход прямо противоположен подходу Маркса. Если в марксистской теории провозглашается примат производства, то в теории прав собственности общим знаменателем , под который подводится анализ как производственных, так и распределительных отношений, оказывается сфера обращения . В определенном смысле это возврат к домарксистской традиции в понимании общества как последовательной цепочки взаимных обменов (у А. Смита, например). Контрактный взгляд на общество не оставляет места таким надындивидуальным общностям, как классы и социальные группы. Оно распадается на множество максимизирующих полезность индивидуумов, взаимодействующих между собой посредством обоюдовыгодных, добровольных и по преимуществу двусторонних контрактов .
Своеобразие подхода теории прав собственности раскрывается уже в развёрнутом определении её центрального понятия: «Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которые любое лицо должно соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за их несоблюдения. Термин «благо» используется в данном случае для обозначения всего, что приносит человеку полезность или удовлетворение. Таким образом, и этот пункт важен, понятие прав собственности в контексте нового подхода распространяется на все редкие блага. Оно охватывает полномочия как над материальными объектами, ... так и над «правами человека» (право голосовать, печатать и т.д.). Господствующая в обществе система прав собственности есть в таком случае сумма экономических и социальных отношений по поводу редких ресурсов, вступив в которые отдельные члены общества противостоят друг другу » .
Теория прав собственности возникла в тесном взаимодействии с юридическими теориями и подходами к анализу собственности. Поэтому необходимо учитывать правовой контекст, в котором протекало формирование экономической теории прав собственности. Несомненно влияние, оказанное на нее англосаксонской правовой традицией.
Дело в том, что эта традиция существенно отлична от правовых систем континентальной Европы. Размежевание между ними в трактовке понятия собственности восходит к периоду буржуазных революций. Во время буржуазных революций и затем сразу после них в странах континентальной Европы господствующей стала идея «абсолютного» права частной собственности, нашедшая классическое воплощение в Кодексе Наполеона. Право частной собственности провозглашалось «священным и неприкосновенным», «неограниченным и неделимым». Случаи рассредоточения правомочий среди нескольких лиц воспринимались как пережитки феодализма; преобладающей была тенденция к концентрации всех прав собственности на объект в руках одного владельца.
В противоположность этому английская правовая система удержала многие институты феодального права. Например, она продолжала считать объектами собственности как материальные вещи, так и ценности обязательственного характера (бестелесные имущества), допускала возможность раздробления права собственности на какой-либо объект на частичные правомочия нескольких лиц.
Таким образом, можно выделить две противоположные правовые традиции, из которых одна представляет право собственности как некий неделимый монолит, а другая – как совокупность частичных правомочий. Из них в настоящее время побеждает вторая: она проникает постепенно в правовые системы стран континентальной Европы, именно она берётся за основу при кодификации права на международном уровне. Свойственные ей гибкость и пластичность, безусловно, больше отвечают сложным экономическим, социальным и политическим реальностям высокоразвитого капиталистического общества .
Вполне в духе англосаксонской традиции современные авторы понимают собственность как «сложный пучок отношений, существенно различающихся по своему характеру и последствиям» . Однако, когда какое-либо понятие определяется как «сумма», «совокупность», «агрегат», всегда есть опасность растворить его содержание в перечне составных частей. При всем многообразии форм должно быть смысловое ядро, вокруг которого они организованы.
Таким смысловым ядром является исключительный характер отношений собственности. В самом общем виде отношения собственности можно было бы определить как фактически действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным ресурсам . При этом под доступом подразумевается все множество возможных решений по поводу ресурса, не обязательно связанных лишь с физическим воздействием на него.
Понятие «исключительности» выступает в качестве смыслового центра, организующего в определенную систему бесконечную вереницу разнообразных конкретных собственнических правомочий. Полное определение права собственности, которое к настоящему времени стало хрестоматийным, было предложено английским юристом А. Оноре. Оно включает :
1. Право владения, т.е. исключительного физического контроля над вещью.
2. Право пользования, т. е. личного использования вещи.
3. Право управления, т. е. решения, как и кем вещь может быть использована.
4. Право на доход, т.е. на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами, право присвоения).
5. Право на капитальную стоимость вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление, проматывание, изменение или уничтожение вещи.
6. Право на безопасность, т.е. иммунитет от экспроприации.
7. Право на переход вещи по наследству или по завещанию.
8. Право на бессрочность.
9. Запрет вредного использования, т.е. обязанность воздерживаться от использования вещи вредным для других способом.
10. Право на ответственность в виде взыскания, т.е. возможность изъятия вещи в уплату долга.
11. Право на остаточный характер, т.е. ожидание “естественного возврата переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты ею силы по любой иной причине.
Право собственности – это непрерывный ряд, а не фиксированная точка . По замечанию А. Алчиана и Г. Демсеца, о том, в какой мере то или иное правомочие на вещь принадлежит собственнику, можно судить по тому, насколько его решение предопределяет ее действительное использование. Если существует вероятность, равная единице, что решение собственника, выражающее реализацию им какого-либо правомочия, и в самом деле без малейших отклонений будет выполняться в процессе использования ресурса, то тогда можно сказать, что собственник обладает абсолютным правомочием на этот ресурс .
В экономической теории прав собственности уделяется большое внимание как процессу дифференциации, так и процессу ограничения прав. Но оцениваются они неодинаково: первый безусловно положительно, второй - как источник многочисленных отрицательных явлений.
Чем шире набор прав, связанных с данным ресурсом, тем выше его полезность. Так, собственная вещь и вещь, взятая напрокат, имеют разную полезность для потребителя, даже если физически они совершенно идентичны. Экономические агенты не могут передать в обмене больше правомочий, чем они имеют. Поэтому расширение или сужение имеющихся у них прав собственности будет приводить также к изменению условий и масштабов обмена (увеличению или уменьшению числа сделок в экономике).
В качестве исходного пункта анализа западные теоретики обращаются обычно к режиму частной собственности. Право частной собственности понимается ими не просто как арифметическая сумма правомочий, а как сложная структура. Ее отдельные компоненты взаимно обусловливают друг друга. Степень их взаимосвязанности проявляется в том, насколько ограничение какого-либо правомочия (вплоть до полного его устранения) влияет на реализацию собственником остальных правомочий.
Высокая степень исключительности, присущая частной собственности, имеет два поведенческих следствия:
1) исключительность права (usus fructus) предполагает, что на собственника и только на него падают все положительные и отрицательные результаты осуществляемой им деятельности. Поэтому он оказывается заинтересован в максимально полном их учете при принятии решений;
2) исключительность права отчуждения означает, что в процессе обмена вещь будет передана тому экономическому агенту, который предложит за нее наивысшую цену, и тем самым будет достигнуто эффективное распределение ресурсов в экономике.
Защита системы частной собственности западными экономистами покоится именно на этих аргументах об эффективности. Точное определение содержания прав собственности они считают важнейшим условием эффективного функционирования экономики .
Исключить других из свободного доступа к ресурсу означает специфицировать права собственности на него.
Способствует созданию устойчивой экономической среды, уменьшая неопределенность и формируя у индивидуумов стабильные ожидания относительно того, что они могут получить в результате своих действий и на что они могут рассчитывать в отношениях с другими экономическими агентами. Специфицировать право собственности значитточно определить не только субъекта собственности, но и ее объект, а также способ наделения ею.
Неполнота спецификации трактуется как размывание (attenuation ) прав собственности. Смысл этого явления можно выразить фразой: «никто не станет сеять, если урожай будет доставаться другому».
Размывание прав собственности может происходить либо потому, что они неточно установлены и плохо защищены, либо потому, что они подпадают под разного рода ограничения, главным образом со стороны государства.
Поскольку любые ограничения перестраивают ожидания экономического агента, снижают для него ценность ресурса, меняют условия обмена, постольку действия государства оказываются у теоретиков прав собственности под априорным подозрением.
Необходимо различать процессы дифференциации (расщепления) и размывания прав собственности. Добровольный и двусторонний характер расщепления правомочий гарантирует в их глазах, что оно будет осуществляться в соответствии с критерием эффективности. Главный выигрыш от рассредоточения правомочий усматривается в том, что экономические агенты получают возможность специализироваться в реализации того ли иного частичного правомочия, что повышает эффективность их использования (например, в праве управления или в праве распоряжения капитальной стоимостью ресурса).
В противоположность этому односторонний и принудительный характер ограничения прав собственности государством не дает никаких гарантий его соответствия критериям эффективности. Действительно, подобные ограничения нередко налагаются в корыстных интересах различных лоббистских групп.
В реальности отделить процессы расщепления от процессов размывания прав собственности очень трудно, поэтому экономический анализ проблемы размывания прав собственности не означает призыва к точному определению всех правомочий на все ресурсы любой ценой.
Спецификация прав собственности , с точки зрения экономической теории, должна идти до того предела, где дальнейший выигрыш от преодоления их размытости уже не будет окупать связанные с этим издержки.
Проблема спецификации прав собственности и влияния на этот процесс трансакционных издержек рассматривается в «Теореме Коуза».
Проблема спецификации/размывания прав собственности заняла так много места в работах западных экономистов (по словам С. Пейовича и Э. Фьюрудота , она является ядром современной теории фирмы), потому что именно через неё вскрываются сложные обратные связи между собственностью и экономической организацией производства. Как подчёркивается в теории прав собственности, содержание и распределение этих прав влияют и на аллокацию ресурсов, и на объем и условия обмена, и на распределение и уровень дохода, и на процессы ценообразования. Формальному доказательству этого положения посвящена так называемая «Теорема Коуза».
3. Теорема Коуза
Теорема Коуза имеет в современной научной литературе множество трактовок, с половиной из которых вряд ли согласился бы сам Р. Коуз.
Вначале кратко остановимся на круге проблем и понятий, которые фигурируют в теореме Коуза.
Внешние эффекты (экстерналии) – дополнительные издержки или выгоды, не получившие отражения в ценах.
Положительные внешние эффекты возникают тогда, когда деятельность одних экономических субъектов приводит к возникновению дополнительных выгод для других субъектов, причем это не отражается в ценах на производимое благо.
Отрицательные внешние эффекты возникают тогда, когда деятельность одних экономических субъектов вызывает дополнительные издержки для других.
Традиционно в неоклассической теории проблема внешних эффектов связывалась с «провалами рынка», что оправдывало государственное вмешательство,и решалась с помощью «налога Пигу».
«Налог Пигу» должен быть равен MEC , тогда MSB = MSC .
Коуз предложил оригинальную гипотезу, следуя которой, отрицательные внешние эффекты могут быть интернализированы с помощью обмена правами собственности на объекты, порождающие экстерналии при условии, что эти права четко определены и издержки обмена незначительны. И в результате такого обмена рыночный механизм приведет стороны к эффективному соглашению, которое характеризуется равенством частных и социальных издержек.
Трудности при реализации положений данной теоремы заключаются: 1) в четком определении прав собственности; 2) в высоких трансакционных издержках.
Наиболее распространенным является формулировка теоремы Коуза, данная Джорджем Стиглером: «в условиях совершенной конкуренции (при нулевых трансакционных издержках, т.к. в этом случае монополии будут вынуждены действовать как конкурентные фирмы – В.В. ) частные и социальные издержки будут равны».
Формулировка Коуза несколько отличная: разграничение прав (собственности – В.В. ) является существенной предпосылкой рыночных трансакций … конечный результат (который максимизирует ценность производства) не зависит от правового решения (только В.В. ) при предположении нулевых трансакционных издержек.
Коуз подчеркивал, что Стиглер не учел при формулировке теоремы то, что при равенстве частных и социальных издержек ценность производства будет максимизироваться. Это очевидно, если принять следующую трактовку социальных издержек, которую дает Коуз.
Коузом используется оригинальная трактовка социальных издержек. «Социальные издержки» представляют собой наивысшую ценность, которую могут принести факторы производства при их альтернативном использовании». Но любой предприниматель приступит к производству в случае, когда его частные издержки будут меньше, чем ценность продукта, произведенного с помощью привлеченных факторов. Следовательно, равенство социальных и частных издержек подразумевает максимизацию ценности производства.
Иногда ошибочно на основании этой теоремы делается вывод о том, что «Коузианский мир» – это мир с нулевыми трансакционными издержками. В действительности это не так.
Коуз, наоборот, своей теоремой показывает значимость трансакционных издержек для экономического анализа «реально происходящих событий».
«В мире с нулевыми трансакционными издержками ценность производства будет максимизироваться при любых правилах об ответственности». Иными словами, при нулевых трансакционных издержках правовые нормы не имеют значения для максимизации.
«При ненулевых трансакционных издержках закон играет ключевую роль в определении того, как используются ресурсы… Внесение всех или части изменений (ведущих к максимизации производства – В.В. ) в контракты оказывается делом чересчур накладным. Стимулы к осуществлению некоторых шагов, которые бы привели к максимизации производства, исчезают. От закона зависит, каких именно стимулов будет недоставать, поскольку он определяет, как именно нужно изменить контракты, чтобы осуществить те действия, которые максимизируют ценность производства».
Получается парадоксальная ситуация: в случаях «несостоятельности рынка» мы де факто признаем наличие положительных трансакционных издержек, в противном случае рынок автоматически приводил бы в состояние оптимальности, обеспечивающие максимизацию ценности производства.
4. Системы прав собственности
Как уже отмечалось, в стандартных неоклассических моделях трансакционные издержки не присутствуют, т. е. молчаливо принимаются равными нулю. Свою главную заслугу теоретики прав собственности видят в отказе от этой предпосылки как нереалистичной и введении в научный оборот идеи положительных издержек трансакции. Согласно теореме Коуза, именно благодаря положительным трансакционным издержкам права собственности имеют значение. Будучи раз установленными, права собственности начинают определять сравнительную привлекательность возможных способов поведения, делают одни виды деятельности более дорогостоящими, чем другие. Поскольку права собственности уже не могут перераспределяться легко, без каких бы то ни было затрат (как при нулевых трансакционных издержках), обмен правами собственности будет протекать в границах, в каких выгоды от их передачи превосходят связанные с этим издержки. Альтернативные системы собственности предполагают разный уровень трансакционных издержек на один и тот же вид хозяйственной деятельности. Это приводит к неодинаковому объединению правомочий в кластеры, к выбору разных контрактных форм. Кроме того, альтернативные правовые режимы требуют разных затрат на свое содержание и защиту. Чем дешевле обходится защита прав собственности, тем эффективнее она будет проводиться.
В условиях системы частной собственности собственником является индивидуум, чье слово в решении вопросов об использовании ресурса общество признает окончательным. Таким образом, отдельные индивидуумы находятся в привилегированных позициях в смысле доступа к тем или иным ресурсам: доступ открыт только собственнику или лицам, которым он передал или делегировал свои правомочия.
При системе государственной (коллективной) собственности проблема решается введением правил, согласно которым доступ к редким ресурсам регулируется ссылками на коллективные интересы общества в целом. Это предполагает, во-первых, установление неких правил, определяющих, в чем же именно заключается коллективный интерес (благообщества), а во-вторых, разработку процедур, переводящих этот общий принцип в конкретные способы принятия решений по использованию каждого отдельного ресурса (т. е. решается ли это голосованием, делегированием прав профессиональным экспертам, единоличным распоряжением верховного правителя и т. д.). Никто в этих условиях не находится в привилегированном положении в том смысле, что как индивидуумы все исключены из доступа к ресурсам, поскольку ничья ссылка на личный интерес не признается достаточной для их использования. Совладельцы государственной собственности не обладают единоличными исключительными, продаваемыми на рынке правами по использованию ресурса.
При системе общей (коммунальной) собственности также никто не находится в привилегированной позиции, но здесь, наоборот, доступ открыт всем без исключения. Когда объем ресурсов ограничен, регулятором становится принцип «первым занял, первым воспользовался» .
По мнению западных авторов, эти три системы собственности нигде не встречаются в чистом виде, во всех обществах они «перемешаны» в различных пропорциях. При этом на некоторые виды ресурсов во всех обществах распространяется одна и та же форма собственности. Так, практически везде предметы одежды находятся в индивидуальной собственности, городские парки - в общей, оборона - в государственной и т. д. Кроме того, при системе частной собственности благодаря свободе отпочковывания и рекомбинирования частичных правомочий могут складываться формы, «имитирующие» государственную или коммунальную собственность (акционерная собственность, например).
Согласно методологии трансакционного подхода, система общей собственности складывается там, где издержки по спецификации и защите индивидуальных прав собственности запретительно высоки. Выгоды от установления таких прав либо недостаточны, чтобы перевесить необходимые затраты, либо вообще отсутствуют, если ресурс имеется в изобилии.
Вместе с тем издержки, сопряженные с действием системы общей собственности, велики и возрастают с увеличением числа пользователей. Общая собственность неизбежно порождает существенные экстерналии, поскольку лица, владеющие коммунальными правами, практически не несут никаких издержек, связанных с последствиями своих действий. Отсюда всем хорошо известный феномен - нещадная эксплуатация и быстрое истощение ресурсов, находящихся в общей собственности.
А. Алчиан и Г. Демсец поясняют это положение на условном примере . Если какое-то племя живет охотой и все его члены вправе беспрепятственно промышлять в лесу, который считается общим достоянием, то в определенный момент охота может достичь такой интенсивности, что запас дичи начнет истощаться, популяции животных окажутся не в состоянии воспроизводить себя. Это повлечет за собой повышение издержек и падение производительности охоты.
Как указывают А. Алчиан и Г. Демсец, система общей собственности с её принципом «первым занял, первым воспользовался» внутренне противоречива и нестабильна. Условия ex post не совпадают с условиями ex ante: «Коммунальные права предполагают, что действующие установления по использованию ресурсов таковы, что ни государство, ни отдельные граждане не могут исключить других из пользования ресурсами кроме случаев, когда имеет место более раннее и продолжающееся до настоящего времени использование ресурса другим лицом». Каждый имеет индивидуальное право на использование ресурса после его захвата, но лишь общее право на его использование до захвата.
В приведенном примере каждый член племени имеет общее право на неубитых животных, но индивидуальное право на убитых. Чтобы утвердить это свое индивидуальное право, каждый стремится присвоить (т. е. убить) как можно больше животных. Общий ресурс сверхиспользуется . Никто не заинтересован в учете последствий от истощения ресурсной базы, потому что, если для предотвращения полного истребления животных кто-то примет решение о снижении интенсивности охоты, то этим он принесет пользу не себе, а другим членам племени, которые будут по-прежнему продолжать реализовывать свои общие права на обитающих в лесу животных, только уже в более благоприятных условиях снизившейся конкуренции.
Чтобы устранить экстернальные эффекты сверхиспользования ресурса, необходимо побудить индивидуумов к изменению существующей структуры прав собственности. Как отмечают А. Алчиан и Г. Демсец, будучи внутренне нестабильной, коммунальная собственность эволюционирует по направлению либо к частной, либо к государственной . В первом случае общий ресурс дробится на индивидуальные части (лес делится на участки, животные, если это возможно, клеймятся и т. д.), и стимул к сверхиспользованию исчезает. Во втором случае изменение касается не права ex ante, а права ex post: например, все убитые животные начитают считаться общим достоянием племени, а не добычей отдельных охотников, и делятся между всеми членами племени «по справедливости».
Так проблема сверхиспользования ресурса излечивается его недоиспользованием вследствие падения мотивации: каждый член племени становится заинтересован, чтобы охотой занимался не он, а другие.
Сравнительному анализу систем общей и частной собственности посвящена обширная эмпирическая литература . Л. де Алесси подчеркивает, что, поскольку совладельцы общей собственности лишены исключительных прав на получение плодов от инвестирования своего времени и средств в общий ресурс, у них практически нет стимулов к его консервации. Коммунальные пастбища, охотничьи угодья, леса, реки эксплуатируются более интенсивно и истощаются быстрее, чем частные.
Как следует из многочисленных эмпирических исследований, общая собственность при прочих равных условиях предполагает сокращение объема инвестиций, преобладание более трудоемких технологий, более низкую производительность труда, высокие издержки оппортунистического поведения, более ограниченный горизонт времени при принятии решений, предрасположенность к уборке сельскохозяйственных культур до наступления сроков их созревания, предпочтение более ранних сортов этих культур. Для общей собственности характерны многочисленные неценовые регламентации, служащие суррогатом тех самоограничений, которые были бы введены владельцами в условиях индивидуальной собственности (ограничения на размер плуга, величину ячеек в рыболовных сетях, установление охотничьих сезонов, запрет на отстрел животных до достижения ими определенного возраста и т. д.). Вследствие такого рода регламентаций общая собственность оказывается технически взаимосвязана и переплетена с государственной, потому что обычно именно государство вводит эти ограничения и следит за их соблюдением.
Западные экономисты выделяют несколько важнейших отличий государственной собственности от частной с точки зрения структуры соответствующих пучков правомочий. Причем дело тут не в численности совладельцев: железнодорожная станция, которая «принадлежит» 1000 налогоплательщиков города, и корпорация, которой сообща владеют 1000 акционеров, суть разные системы собственности с разными поведенческими последствиями.
1. Главный фактор - неспособность совладельца государственной собственности продать или передать свою долю участия в ней. Более того, никто не может уклониться от обладания ею: «Владение государственной собственностью не добровольно; оно обязательно до тех пор, пока некто остается членом общества» . Уклониться от совладения железнодорожной станцией можно, лишь переехав в другое место, тогда как держатель акции может продать ее, не покидая города.
2. Не менее важно отсутствие тесной корреляции между поведением индивидуальных совладельцев государственной собственности и результатами ее использования: «При государственной собственности издержки любого решения или выбора в меньшей степени ложатся на избирателя, чем на владельца в условиях частной собственности» . Члены общества, следовательно, слабее заинтересованы в контроле за результатами использования государственной собственности.
3. В связи с этим у них меньше стимулов контролировать поведение наемных управляющих (бюрократов), которым делегированы права пользования (говоря конкретнее - меньше стимулов к тому, чтобы в выполнении функций контроля стали специализироваться именно те члены общества, которые обладают сравнительными преимуществами в этом роде деятельности). Вследствие менее эффективного, чем в частных формах, контроля за поведением управляющих у тех появляется больше возможностей злоупотреблять своим положением в личных интересах.
4. Дополнительные проблемы связаны с тем, что коллективный интерес сложнее определить и измерить, чем частный: бюрократ имеет больше стимулов производить то, в чем, как он думает, нуждается общество, и меньше стимулов производить то, на что общество предъявляет спрос. Мнение бюрократа о том, что общество должно иметь, обычно называют интересами общества.
5. Проблема хозяйственной обособленности и контракты
Обратиться к анализу проблемы хозяйственной обособленности стало возможно только после того, как был поставлен вопрос: зачем нужна фирма, если есть рынок? Первоначальный ответ Р. Коуза сводился к тому, что фирма есть иерархическая структура, которая, в отличие от рыночных сделок, управляется не двусторонними контрактами, а прямыми директивами, так как это обеспечивает экономию трансакционных издержек. Но если понятие издержек трансакции было сохранено и развито в последующих исследованиях, то идея неконтрактного (авторитарного) происхождения фирмы была фактически отброшена.
Для этого (для чего? ) понадобилось расширить содержание понятия контракт (сделка) далеко за рамки договора о единичной купле-продаже. Так появилась возможность трактовать проблему фирмы как проблему выбора оптимальной формы контракта. Многообразие же контрактных установлений стало выводиться из многообразия трансакционных издержек, причем, как подчеркивает О. Уильямсон, для объяснения конкретных форм экономических организаций имеет значение не абсолютный уровень издержек трансакции, а их качественная дифференциация по различным договорным формам .
Понятию контрактного поведения придается в теории прав собственности совершенно особое значение, потому что в договоре находит реализацию фундаментальное право собственника на передачу (отчуждение) собственности. Средством, через которое права собственности влияют на экономическое поведение, являются контракты . Любой обмен благ предполагает передачу каких-то определенных прав собственности, т. е. предполагает контрактное отношение. Именно контракт четко фиксирует, что же конкретно подлежит обмену: «Функция контракта, - отмечает С. Пейович, - состоит в спецификации пучка прав, подлежащих обмену. Законные контракты дорого заключать и зачастую дорого защищать» .
Контракты отражают структуру стимулов и антистимулов, коренящуюся в структуре прав собственности и механизмов их обеспечения. Таким образом, набор альтернатив, открывающихся перед игроками, и те формы организаций, которые они создают при заключении конкретных контрактов, проистекают из структуры прав собственности.
Хозяйственная практика выработала три основных типа контракта, каждый из которых имеет свою преимущественную область применения .
1. Классический контракт. Классический контракт носит безличный характер, и его отличительной чертой является присутствие четко оговоренных пунктов («если,…то»). Поэтому все возможные будущие события сводятся в нем к настоящему моменту. В классическом контракте не имеет значения личность контрагента – его участником может быть любой. Классический контракт тяготеет к стандартизации. Записанные условия сделки имеют в нем перевес над устными, основной акцент делается на формальных документах. С выполнением сделки он прекращает существование. Контракт носит двухсторонний характер: четко оговариваются санкции за нарушение санкций контракта и все споры по нему решаются в суде.
2. Неоклассический контракт. Это долговременный контракт в условиях неопределенности. Не все будущие события могут быть оговорены в качестве условий при его подписании. Оптимальную адаптацию к некоторым событиям невозможно предвидеть пока они не произойдут. Поэтому участники такого контракта соглашаются на привлечение третейской стороны, решение которой обязуются выполнить в случае наступления неоговоренных в контракте событий, поэтому контракт приобретает трехсторонний характер. Споры по нему решаются не судом, а органами арбитража.
3. Отношенченский (или обязательственный) контракт. Такие контракты складываются в условиях долговременных, сложных, взаимовыгодных отношений между сторонами. Обоюдная заинтересованность в продолжении отношений здесь играет решающую роль. Дискретность отношений, присущая двум предыдущим формам контрактов здесь полностью исчезает – отношения становятся непрерывными. Неформальные условия имеют перевес над формальными пунктами, иногда договор вообще не оформляется в виде документа. Личность участников здесь приобретает решающее значение. Поэтому споры разрешаются не путем обращения к формальному закону или авторитету третейского лица, а в ходе неформальных переговоров, двухстороннего торга. Нормой, на которую ссылаются стороны, служит поэтому не первоначальный контракт, а все отношение в целом.
Каждой контрактной форме, по мысли О. Уильямсона, соответствует специфический механизм управления договорными отношениями .
1) Безличный рыночный механизм управления. Он является ведущим по отношению к одноразовым и повторяющимся сделкам по поводу стандартных (неспецифических) товаров.
2) Арбитраж. Такая трехсторонняя структура управления с привлечением дополнительного лица распространяется на нерегулярные сделки по поводу товаров средней и высокой степени специфичности.
3) Двусторонняя структура управления. Этот тип характерен для отношенческих контрактов, в которых взаимодействие между сторонами все еще продолжает опосредоваться ценами. Но роль их снижается. Адаптация к новым условиям достигается не столько за счет пересмотра цен, сколько за счет изменения физических объемов товара, являющегося предметом сделки. Это объясняется тем, что при ценовом приспособлении риск оппортунистического поведения значительно выше. Сфера применения этого механизма управления - регулярные сделки по поводу товаров средней степени специфичности.
4) Унитарное управление, т. е. иерархия. Такая система складывается для непрерывно продолжающихся обменов высокоспецифическими товарами и видами деятельности. Вертикальная интеграция как подвид отношенческого контракта означает, что адаптация к новым условиям может осуществляться в одностороннем порядке, без предварительного согласования с противоположной стороной. Отношения между участниками договора регулируются прямыми командами и приказами, а не рыночными сигналами.
Одна из сторон при этом не полностью передает все права пользования на имеющийся у нее ресурс, а делегирует их другой стороне на определенных условиях. Когда конечные права остаются за первоначальным владельцем, контракт превращается в сложно структурированный документ: в обмен на доход одна из сторон уступает ограниченный набор прав с обязательством подчиняться директивам другой стороны и отказывается таким образом от того, чтобы самостоятельно строить свое поведение, ориентируясь постоянно на рыночные цены за услуги, которые она может предоставлять.
Такое расширительное толкование понятия двусторонний добровольный контракт позволяет теоретикам прав собственности определять фирму как сеть контрактов . Первыми такое определение фирмы дали А. Алчян и Г. Демсец . Фирма понимается как спонтанный институт, решающий проблему минимизации трансакционных издержек . В тех пределах, в которых организация решает эту проблему успешнее, чем децентрализованный рыночный механизм, она вытесняет его. Вместе с тем, в полном согласии с принципами методологического индивидуализма, если экономические организации и имеют значение, то поведенческой самостоятельностью они обладают, ибо действуют не организации, а индивидуумы внутри организаций. В этом смысле фирма Alchian A. A. Some exonomics of property rights //Il Politico, 1985, v. 30, N 4. P. 827.
Alchian A. A., Demsetz H. Production, information costs, and economic organization // American Economic Review, 1972, v. 62, N 6.
Актуальность темы курсовой работы обусловлена в первую очередь тем, что в последнее десятилетие в России окончательно обозначился капиталистический путь развития, и существенные изменения в правовом регулировании отношений собственности стали неизбежны. При этом преобразованиям подверглись не только формы и виды собственности, но и содержание субъективного права собственности. Назрела необходимость дальнейшего развития учения о собственности и праве собственности. Юридическая конструкция содержания права собственности остается неизменной со времен правления Екатерины II, когда она была сформулирована в российском законодательстве в виде набора трех правомочий собственника по владению, пользованию и распоряжению принадлежащим ему имуществом.
Обозначенная "триада" подвергалась критике со стороны ученых-цивилистов о даже во времена наибольшей стабильности гражданского законодательства (в советский период). Но даже современные авторы, предпринимающие попытки по-иному истолковать понятия собственности и права собственности, не выходят за пределы определения, данного в свое время академиком А.В. Венедиктовым Сегодня же, когда получила официальное признание частная собственность, когда гражданам предоставлено право заниматься предпринимательской деятельностью, реальное содержание права собственности становится значительно более широким, ибо законодатель предоставил собственнику такие возможности, которыми он не обладал ранее. Поэтому сегодня в связи с существенными преобразованиями отношений собственности в РФ особую значимость приобрели проблемы комплексного изучения и развития общего учения о содержании права собственности. Достаточное внимание ученых к указанным вопросам будет способствовать совершенствованию законодательной конструкции субъективного права собственности и правового закрепления и регулирования отдельных конкретных прав собственника.
Объект работы – общественно-правовые отношения, возникающие при реализации правомочий собственника в различных правовых системах.
Предмет работы – нормы российского законодательства, регулирующие правомочия собственника в различных правовых системах.
Цель курсовой работы: изучить правомочия собственника в различных правовых системах.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) рассмотреть особенности реализации правомочий собственника в романогерманской и англосаксонской правовых системах;
2) выявить проблемы реализации правомочий собственника в РФ.
Методологической основой исследования послужили общенаучные и частнонаучные методы познания: историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический, анализ судебной практики.
Эмпирическая база исследования состоит из материалов практики Верховного суда РФ и Арбитражного суда РФ.
Источниковую основу работы составили положения нормативных актов РФ и зарубежных стран, регулирующих правомочия собственника; комментариев к законодательству, монографических исследований, публикаций в периодической печати, таких авторов, как: Александрина М.А., Астапова Т.Ю., Безбах В.В., Витрянский В.В., Герасименко С.А., Венедиктов А.В., Иншаев А.П., Малинкович М.В., Медведев С.Н., Позднякова Р.Б., Рубанов А.А., Хохлов С.А. и других.
Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Впервые она была законодательно закреплена в ст. 420 т.Х ч. 1 Свода законов Российской империи, устанавливающей. Что право собственности имеет тот, «кто, быв первым приобретателем имущества по законному укреплению его в частную принадлежность получил власть в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться оным...» .
Затем триада полномочий нашла закрепление в Гражданском кодексе 1922 года и 1964 года (ст. 92). П. 2 ст. 1 Закона о собственности в СССР был посвящен правомочиям собственника, и следующий, принятый до нового ГК нормативно-правовой акт: Основы Гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года в п. 71 ст. 45 говорил:
«Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом».
Зарубежное законодательство дает иную трактовку правомочий собственника. Так, например по ст. 903 Германского гражданского уложения собственник распоряжается вещью по своему усмотрению; в соответствии со ст. 544 ГК Франции , собственник пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом.
В российском праве имеются различные взгляды на существо и значение триады. В юридической литературе рассматривается множество вопросов, главными из которых являются: а) универсальность триады для раскрытия содержания права собственности; б) полнота объема триады по отношению к объему права собственности; в) историческое место, "привязанность" триады к определенной эпохе, а следовательно, к особой концепции права собственности. Ответы на эти вопросы сильно различаются между собой.
В частности, А.В. Венедиктов считал, что триада характеризует то общее, что свойственно праву собственности во всех формациях . К. Скловский указывает на то, что доказать возможность включения в право собственности правомочия, не отождествляемого ни с одним из элементов триады, практически невозможно, так как аргументация, даже если она и будет изощренной, все равно останется более или менее уязвимой. Такие же проблемы характерны и для попыток доказать возможность наличия права собственности помимо триады. Но в то же время триада им оценивается как некая форма, которая не в состоянии стать средством выявления сути собственности, и это несмотря на ее практическое удобство. По мнению А.А. Рубанова, "этот перечень не имеет универсального значения" , и если бы "рассматриваемый компонент полностью отсутствовал, нарушений в сфере потребления и обращения не произошло бы" . На наш взгляд, здесь следует учесть специфику подхода А.А. Рубанова к оценке места и роли триады. Его основной задачей было выделение существенных элементов и конструирование теоретической модели права собственности, преимущественно основываясь на исследовании специфики легального определения. С позиции автора появление триады в российском законодательстве носило в определенной степени случайный характер: в Гражданском кодексе Наполеона с целью преодоления средневекового дробления собственности было одновременно употреблено указание и на ПС, и на абсолютность этого права с упором на последнее, а в дальнейшем М. Сперанский, желая позаимствовать либеральную модель ФГК для российского законодательства, воспроизвел ее, для маскировки подчеркнув ПС (триаду) .
Ученые-цивилисты приходят к мнению о том, что в легальном определении права собственности можно выделить несколько ключевых элементов и триада - только один из них, хотя и достаточно значимый. А отсутствие упоминания в законе конкретных правомочий собственника "владение, пользование, распоряжение" вряд ли сильно нарушит стабильность правопорядка и снизит эффективность законодательного регулирования отношений собственности.
По нашему мнению, для построения теории права собственности факт отодвигания триады на второй план или умаление ее роли для понятия права собственности само по себе не ведет к сильным теоретическим прорывам или прогрессу правовой науки. Триада имеет большую традицию существования в законодательстве и в теории права и, как отмечают многие исследователи, выступает неотъемлемым элементом минимум двух концепций - права разделенной (расщепленной) собственности и права абсолютной собственности, существовавших в две разные исторические эпохи - феодальную и капиталистическую.
Лаконизм и кажущаяся ограниченность триады правомочий собственника наделе подразумевают содержание гораздо более широкое, нежели просто словесную форму "владение, пользование, распоряжение", так как в различное время любое проявление собственности подстраивалось под одно из известных правомочий (которому оно было ближе), и как следствие - расширялись сами понятия, входящие в триаду.
В связи с этим не совсем оправданно утверждение, что проблема триады - проблема истории права. Происхождение триады действительно имеет глубокие исторические корни и правомерно выводится из эпохи средневековья, становления феодальных отношений. Но древность правовой конструкции отнюдь не умаляет ее значения для теории права и того понятия права собственности, содержание которого она была призвана демонстрировать на протяжении более чем пятисот лет.
Связь триады правомочий собственника (равно как иных определений, построенных по принципу перечисления правомочий) с понятием права собственности как отношения лица к вещи или как отношения между лицами неоднозначна. Привязывание триады к одному или к другому будет означать существенную ошибку, которая способна привести к потере той или иной части правового ее содержания.
Достаточно интересную и до сих пор сохранившую свою актуальность для государств романо-германской правовой системы классификацию правомочий, образующих право собственности, в конце XIX в. выдвинул М. Планиоль. В соответствии с ней ПС делятся на две части: а) на материальные акты пользования и потребления; б) на юридические акты. Разновидностью подобной классификации выступает так называемое бипатридное разделение правомочий собственника на: а) правомочия пользования и потребления; б) правомочия распоряжения. Акцент в такой классификации, как правило, делается на правомочия распоряжения, поскольку именно распоряжение связывается с правомочиями собственника на юридические акты, и именно оно отражает понимание права собственности, определяющего характер связей между участниками общественных и правовых отношений. Правомочие распоряжения поэтому нередко характеризуется как наиболее важное в составе права собственности. Подчас подчеркивается, что это правомочие в своем чистом и первичном виде является исключительным, не составляющим в своем полном объеме содержание никакого иного вещного права, кроме права собственности (например, именно в таком виде оно фиксируется в законодательстве ряда государств Латинской Америки) .
Изъятие какого-либо элемента из триады нецелесообразно и что именно в совокупности они позволяют понять СПС (далее СПС), но следует иметь в виду, что каждое из трех правомочий имеет самостоятельное значение. Также как и нецелесообразно добавление какого-либо правомочия в содержание права собственности. При разработке нового ГК РФ было предложено расширить триаду полномочий за счет правомочия по управлению имуществом, но «разработчики кодекса не пошли по этому пути, предложенному многими с учетом всяких модных веяний по части раскрытия права собственности». Доказывалось, что знаменитая триада не охватывает такое правомочие как управление. В конечном счете, ученые пришли к мнению, что «управление может рассматриваться, как составная часть ПС распоряжаться имуществом , то есть как способ реализации уже имеющегося у него правомочия по распоряжению.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что содержание триады гораздо более универсально, чем это представляют себе некоторые из упомянутых ученых цивилистов. Ее значение подтверждают: 1) практическая незаменимость, которая проявляется в безусловно неограниченном наборе юридических и фактических возможностей, предполагаемых триадой; 2) отсутствие каких-либо правомочий, которые не могли бы быть подведены под формулу триады; 3) соответствие двум основным формам понятия права собственности. Все это дает основание утверждать, что триада сохранит свои позиции и в теории, и в законодательстве России еще в течение длительного периода времени.
1.2. Правомочия собственника в англосаксонской правовой системе
Историки права выделяют две основные традиции в понимании права собственности – континентальную (или романогерманскую) и англосаксонскую . Первая считала необходимой концентрацию всех прав собственности на объект в руках одного владельца, рассматривая случаи рассредоточения правомочий среди нескольких лиц как феодальные пережитки. Ее классическим воплощением стал Кодекс Наполеона, где частная собственность провозглашалась не только «священной и неприкосновенной», но и «неограниченной и неделимой». В противоположность этому англосаксонская правовая традиция удержала многие институты феодального права, допуская, в частности, возможность раздробления собственности на какой-либо объект на правомочия нескольких лиц. Если континентальная традиция представляла право собственности как нечто единое и неделимое, то англосаксонская - как совокупность частичных правомочий. «Вторая традиция отличается большей гибкостью и реализмом. Единое и неделимое право - не более чем идеальная конструкция, а в реальной жизни отдельные правомочия всегда вступали в разнообразнейшие сочетания и могли каждое по отдельности принадлежать разным лицам. Расщепление права на частичные правомочия - нормальная практика, и было бы неверно расценивать ее как свидетельство эрозии частной собственности» - пишет А.П. Иншев .
Англосаксонская правовая традиция оказала несомненное влияние на формирование исходных представлений теории прав собственности. Право собственности определяется в ней как набор допустимых экономических решений, или, в полном соответствии с этой традицией, как «пучок частичных правомочий». При этом сама классификация прав и форм их защиты может производиться по различным критериям, в зависимости от характера изучаемых проблем.
В англосаксонской традиции право собственности разделяется на права собственников: потребления, разрушения, видоизменения, использования, управления, продажи, дарения, получения дохода, сдачи в , , предоставления как , ограничения на не собственников, запреты на: присвоение, , порчу, загрязнение, использование без разрешения.
Английский юрист А.Оноре составил «полное» либеральное право часной собственности как состоящее из 11 элементов: право владения; право пользования; право ; право на доход; право на «капитальную ценность» вещи; право на безопасность; право на переход вещи по наследству или по завещанию; бессрочность; запрещение вредного использования; ответственность в виде взыскания; остаточный характер из которых можно составить до полутора тысяч комбинаций .
Из понимания права собственности как набора допустимых экономических решений следует, что любой акт обмена есть не что иное, как обмен пучками правомочий. Чем шире набор правомочий, закрепленных за ресурсом, чем точнее они определены и надежнее защищены, тем выше его полезность. Так, собственная вещь и вещь, взятая напрокат, имеют разную полезность для потребителя, даже если физически они совершенно идентичны. Дом имеет разную ценность, когда домовладелец вправе запретить строить поблизости от него бензоколонку и когда он лишен такой возможности. Продавец вынужден предлагать в акте обмена большее физическое количество того же самого блага, если закрепленные за ним правомочия сильно ограничены.
Пучки правомочий, относящиеся к различным ресурсам, определяют последствия, которые придется нести собственнику за принимаемые им решения. Таким образом, они влияют на выбор и характер использования ресурсов.
Итак, в прецедентном англо-американском праве, не знающим в силу своих особенностей, понятия права собственности, насчитывается от 10 до 12 различных правомочий собственника, причем способных в разных сочетаниях одновременно находиться у различных лиц, что для нашей системы неприемлимо.
2. Проблемы реализации правомочий собственника в РФ на современном этапе развития гражданского права
2.1. Владение как правомочие собственника
ПВ (далее ПВ) - это юридически обеспеченная возможность хозяйственного господства собственника над вещью. Речь при этом идет о хозяйственном господстве над вещью, которое вовсе не требует, чтобы собственник находился с ней в непосредственном соприкосновении. Например, уезжая в длительную командировку, собственник продолжает оставаться владельцем находящихся в его квартире вещей. Владение вещью может быть законным и незаконным.
Законным называется владение, которое опирается на какое-либо правовое основание, т.е. на юридический титул владения. Законное владение часто именуют титульным. Незаконное владение на правовое основание не опирается, а потому является беститульным. Вещи, по общему правилу, находятся во владении тех, кто имеет то или иное право на владение ими. Указанное обстоятельство позволяет при рассмотрении споров по поводу вещи исходить из презумпции законности фактического владения. Иными словами, тот, у кого вещь находится, предполагается имеющим право на владение ею, пока не доказано обратное. Незаконные владельцы в свою очередь подразделяются на добросовестных и недобросовестных. Владелец добросовестен, если он не знали не дол жен был знать о незаконности своего владения. Владелец недобросовестен, если он об этом знал или должен был знать. В соответствии с общей презумпцией добросовестности участников гражданских прав и обязанностей (п.3 ст.10 ГК РФ), следует исходить из предположения о добросовестности владельца .
Одной из проблем реализации правомочий владения является защита собственником владения имуществом. Негативное отношение к институту владельческой защиты сохранялось в цивилистической доктрине на протяжении всего существования советского государства. В работе отечественных правоведов отрицательное отношение к модели посессорной защиты часто носило идеологическую окраску, как это можно увидеть у исследователя А.А. Подопригоры, считавшего, что владельческая защита давала экономически и политически сильнейшим классам и группам возможность охранять захват у слабейшего его имущества сильнейшим . В этом он был не одинок. Так, традиционны для советской эпохи положения, высказанные правоведом М.В. Малинковичем, а именно: "Защита фактического владения не вытекает из потребностей нашей жизни и не соответствует ведущим тенденциям развития гражданского законодательства... Введение посессорной защиты несовместимо с принципом выявления объективной истины судом..."
К сожалению, приходится констатировать, что действующая правовая доктрина для регулирования современных владельческих отношений использует не основные принципы защиты права владения, сформулированные еще римским правом и апробированные дореволюционным законодательством, а старые советские, предусмотренные Гражданским кодексом РСФСР 1964 г. Несмотря на это, правоведы настоящего времени считают современную систему, а именно петиторный судебный порядок защиты прав владения, единственным возможным способом охраны в связи с тем, что он наиболее демократичный и полностью отвечает всем необходимым требованиям, обеспечивающим всеобъемлющую защиту .
Между тем углубленный анализ защиты титульного владения по законодательству Российской Федерации показывает, что охрана прав обладания имуществом не соответствует не только провозглашенному конституционному принципу защиты прав каждого гражданина, но и принципу справедливости, так как, не учитывая естественно-правового статуса фактического владельца, предоставляет наибольшее право защиты и без того защищенным полным титульным обладателям.
Во-первых, в соответствии с ГК РФ одним из наиболее упрощенных способов охраны прав владения является самозащита. Но в связи с тем, что статья 14 вышеуказанного нормативно-правового акта довольно-таки обтекаемая, так как определение самозащиты в общих чертах без какого-либо особенного статуса не позволяет отграничить ее от самоуправства, на практике возникает огромный риск в квалификации таких действий противоправными. Поэтому приоритет, конечно же, будет отдан судебному процессу. Безусловно, такой порядок является наиболее спокойным способом, позволяющим защищать свои интересы, но что в таком случае может сделать обладатель, у которого самозащита является единственной возможностью по сохранению вещи в своем владении, в связи с тем, что обратиться к формальному судопроизводству он не может, так как не обладает требуемым титулом?
Во-вторых, в соответствии с пунктом 2 статьи 234 ГК РФ владение добросовестного приобретателя может быть защищено, но только от посягательств со стороны третьих лиц, а не со стороны собственника. Даже в случае, если потенциальный приобретатель и предъявит иск об изъятии вещи из чужого незаконного владения, то при современной редакции нашего закона истцу придется доказывать свой титул владения, который не может противостоять всеобъемлющему титулу собственника. Поэтому суд будет вынужден разрешать спор о праве гражданском, а не о владении как таковом, отдавая, естественно, приоритет наиболее защищенному полному господствующему титульному владельцу. В связи с этим собственник понимает, что при завладении имуществом, ссылаясь, скажем, на самозащиту своего права, у добросовестного приобретателя нет никаких средств защиты против таких действий. Более того, собственник может спокойно выйти и за пределы самозащиты путем похищения или отобрания насильственным путем вещи, так как добросовестный приобретатель и в этом случае ничего не сможет сделать, а самоуправно действовавшее лицо, в свою очередь, никаких неблагоприятных частноправовых последствий не понесет.
В-третьих, при разговоре о приобретении права собственности всегда упоминается добросовестность, так как у недобросовестного приобретателя вещь может быть истребована собственником в любом случае. «Но как разрешить правовое положение вещи, если собственник пропустил срок исковой давности и не может истребовать ее из владения недобросовестного приобретателя, который в связи с отсутствием добросовестности не может стать полным титульным владельцем и не может быть защищен даже от посягательств третьих лиц?» - задает вопрос Т.Ю. Остапова .
В-четвертых, правоприменительная практика приняла доминирующую теорию о неприемлемости применения одновременно вещно-правовых и обязательственно-правовых способов защиты гражданских прав между одними и теми же сторонами по одному и тому же правоотношению. Поэтому при наличии договорных или иных вещных владельческих отношений, вытекающих из обязательств, должны предъявляться специальные, обязательственно-правовые, а не вещно-правовые требования в защиту своих прав именно потому, что между участниками спора существуют относительные, а не абсолютные правоотношения. Более того, вещно-правовые иски не могут быть предъявлены и в случае отсутствия индивидуально-определенной вещи как объекта спора. Несмотря на плюсы в теории конкуренции исков, следует заметить, что для нашей конструкции законодательства отсутствие такой конкуренции следует признать объективной необходимостью. Тем не менее, если взглянуть детально, следует отметить, что на деле конкуренция иска, хоть и незаконная, все же существует, нарушая права опять-таки добросовестных приобретателей.
Так, собственник при истребовании имущества из чужого незаконного владения зачастую прибегает не к виндикационному иску, а к иску о признании сделки недействительной и применении реституции. Причин этому несколько. Во-первых, если имущество выбыло из владения собственника по его воле, он боится отказа в иске по причине добросовестности приобретателя, поэтому стремится обойти ограничения виндикации, установленные статьей 302 ГК РФ. Ведь действительно, если сделка по отчуждению чужого имущества незаконна, значит, она ничтожна и впоследствии. Поэтому добросовестное приобретение на основе такого распоряжения не пользуется защитой. Во-вторых, срок исковой давности по виндикационному иску - три года, а о применении последствий недействительности ничтожной сделки - десять лет, следовательно, при пропуске трехлетнего срока собственник может прибегнуть ко второму иску.
В.В. Витрянский прямо утверждает, что нельзя не заметить в данном случае конкуренции способов защиты нарушенного права, так как, с одной стороны, выступает виндикационный иск, а с другой - иск, связанный с недействительностью сделки . Более того, многие юристы считают возможным возвращение собственнику имущества реституцией даже тогда, когда он не был стороной в ничтожной сделке. В соответствии с этим, как бы отметая в сторону рассуждения о добросовестности приобретателя и об ограничении виндикации и теряя смысл статьи 302 ГК РФ, исследователь В.В. Витрянский даже предлагает использовать для защиты собственника реституцию. На самом деле, если разобраться в ситуации, можно обратить внимание на то, что в соответствии со статьями 166 и 167 ГК РФ требование о применении последствий ничтожной сделки может предъявить любое лицо, в том числе и собственник. Но участвовать в реституции он не будет в силу прямого запрета, так как не является стороной. Поэтому здесь присутствует обязательственный характер, а не вещно-правовой, конкуренция же между виндикационным иском и иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки мнимая.
В связи с вышеизложенным необходимо отметить, что истребование собственником имущества у добросовестного приобретателя от неуправомоченного отчуждателя по реституции, в обход виндикационного иска, является незаконным и не может найти никакого оправдания. Однако суды, несмотря на признанное отсутствие конкуренции исков, все чаще применяют именно такой способ защиты, не обращая внимания на добросовестность приобретателя и отсутствие собственника как участника сделки.
Таким образом, назрела необходимость в совершенствовании защиты ПВ. Защита владения выполняет общесоциальную сущность, так как охраняет интересы всех без исключения людей и устанавливается ради общественного порядка, где обеспечивает достижение двух важнейших взаимосвязанных целей публично-правовой природы: сохранения гражданского мира в обществе и соблюдения государством своей прерогативы разрешать имущественные споры, пресекать всякое самоуправство. Для государства и правопорядка недопустима передача отдельным личностям инициативы в авторитетном и подлежащем безоговорочному признанию урегулировании частноправовых споров.
2.2 Реализация правомочия пользования
Правомочие пользования (далее ПП) - это юридически обеспеченная возможность извлечения из вещи полезных свойств, в процессе ее личного или производительного потребления. Правомочие пользования представляет собой основанную на законе возможность эксплуатации, хозяйственного или иного использования имущества путем извлечения из него полезных свойств, его потребления. Оно тесно связано с правомочием владения, ибо в большинстве случаев можно пользоваться имуществом, только фактически владея им. Так, швейную машину можно использовать для пошива одежды не только своей семье, но и на сторону за плату. Иногда можно пользоваться вещью и, не владея ею. Например, ателье по прокату музыкальных инструментов сдает их напрокат с тем, что пользование инструментом происходит в помещении ателье, скажем, в определенные часы и дни.
Если пользование выражается в потреблении вещи, как это имеет место в отношении продуктов питания, минерального сырья и др. то акт потребления приводит к уничтожению вещи. Поэтому потребление вещей многие отечественные авторы, как М.М. Агарков, А.В.Венедиктов, С.М.Корнеев, относят к одновременному осуществлению и права пользования, и права распоряжения.
Право пользования вещью может передаваться собственником другому лицу, в определенных случаях передачу права собственности может осуществлять и не собственник, если он пользуется вещью на надлежащем право основании, в частности, наниматель может сдавать помещение или его часть иному лицу в поднаем, если это не противоречит закону или положениям договора .
В отношении правомочия пользования можно привести множество коллизий законодательства, всевозможных пробелов и не разрешенных вопросов. Остановимся только на двух из них, связанных с порядком применения ч.1 ст.37 ЗК РФ , в силу которой “При переходе права собственности на строение, сооружение или при передаче их другим предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам вместе с этими объектами переходит и право пользование земельного участка. При этом им выдается новый документ, удостоверяющий право на землю”. Итак, вопрос первый: какое обстоятельство является юридическим фактом возникновения права пользования земельным участком? Если буквально трактовать приведенную выше норму, основанием является переход права собственности на строение, сооружение и т.п., но в этом случае оформление перехода права пользования земельным участком (в том числе его государственная регистрация) должно производится одновременно с оформлением перехода права собственности на строение и не требует дополнительного обращения субъектов в соответствующие органы государственной власти. Вопрос второй: как должно быть оформлено правомочие пользования? Как следует из теории, правомочие пользования предусматривает и право собственности на земельный участок и иные вещные права, и право аренды и право срочного безвозмездного пользования. Конечно, в ряде случаев вид права определен в законе, например, в силу ст.552 ГК РФ . В некоторых случаях законодатель предусмотрел для субъекта право выбора, например, приватизированное предприятие вправе выкупить участок, на котором размещены здания, строения, сооружения, перешедшие в собственность предприятия в ходе приватизации, или взять данный участок в аренду. Но во всех остальных случаях закон не дает ответ на поставленный нами вопрос, и не позволяет определить на каком праве переходит земельный участок и, следовательно, реализуется правомочие пользования.
Можно еще очень долго анализировать практически любые теоретические конструкции и сопоставлять их со сложившейся хозяйственной практикой, но вывод очевиден уже сейчас. Объекты, которые действующее законодательство рассматривает как обособленные, со специфическими правовыми режимами (земельные участки, здания, строения, сооружения, многолетние насаждения) по сути, являются составными частями единого объекта, правовой режим которого включает и его особенности, и субъектный состав, и систему государственного регулирования отношений возникающих в сфере использования данного “комплексного” объекта. Это, пожалуй, именно та аксиома, которая может являться основой теории правового регулирования операций с недвижимым имуществом. Система права разделена на отдельные отрасли условно, в целом это единая совокупность элементов, связанных между собой и постоянно взаимодействующих.
Поэтому, хотим мы того или нет, но теоретические основы построения всех отраслей должны быть едиными и логически связанными между собой. Иначе вместо совершенствования и развития российского права мы еще долго будем разрешать коллизии между отдельными его отраслями.
2.3. Особенности реализации правомочия распоряжения
Правомочие распоряжения (далее ПР) означает аналогичную возможность определения юридической судьбы имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения. Не вызывает сомнений, что в тех случаях, когда собственник продает свою вещь, сдает ее в наем, в залог, передает в виде вклада в хозяйственное общество или товарищество или в качестве пожертвования в благотворительный фонд, он осуществляет распоряжение вещью. Значительно сложнее юридически квалифицировать действия собственника в отношении вещи, когда он уничтожает вещь, ставшую ему ненужной, либо выбрасывает ее, или, когда вещь по своим свойствам рассчитана на использование лишь в одном акте производства или потребления. Если собственник уничтожает вещь или выбрасывает ее, то он распоряжается вещью путем совершения односторонней сделки, поскольку воля собственника направлена на отказ о права собственности . Но если право собственности прекращается в результате однократного использования вещи, то воля собственника направлена вовсе не на то, чтобы прекратить право собственности, а на то, чтобы извлечь из вещи ее полезные свойства.
СПС выражается в том, что собственник может пользоваться своим имуществом в своих интересах по своему усмотрению для осуществления любой предпринимательской или иной деятельности, не запрещенной законодательством. Так, на основании ПС свободно распоряжаться своим имуществом, было отменено надзорной инстанцией решение суда, отказавшего в удовлетворении жалобы об отказе в продаже жилого дома товариществу с ограниченной ответственностью, по той причине, что его учредители не имели прописки в месте нахождения дома. Но это не означает, что собственник может использовать свое имущество без всяких ограничений. Осуществление права собственности не должно нарушать прав и охраняемых законодательством интересов других лиц. При осуществлении своего права собственник обязан принимать меры, предотвращающие нанесение им ущерба здоровью и имуществу третьих лиц и окружающей среде. Например, в суде общей юрисдикции было рассмотрено гражданское дело по иску З. к М. о взыскании причиненного вреда. Ответчица М. систематически – 3 раза в неделю, затопляла соседей, проживающих в квартире снизу. Причем затоплялась только одна комната. Истица З. неоднократно обращалась к ответчице с просьбой не затоплять ее, устранить течь в батареях, так как, по мнению истицы, причина была именно в этом. Каждый раз после затопления ЖЭУ-7 составляла акт обследования жилого помещения истицы. После очередного потопа работники ЖЭУ решили провести обследование отопительного оборудования ответчицы. При проведении обследования оказалась, что комната истицы засыпана черноземом и там она выращивает цветы на продажу. Каждый раз после полива цветов из шланга происходило затопление истицы. Ответчица в обосновании своей позиции утверждала, что это ее собственность и она «может распоряжаться ей как хочет» .
Недопустимо самовольное распоряжение собственностью иного субъекта. Однако собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица.
Итак, мы рассмотрели все три полномочия собственника, которые и образуют содержание права собственности. В своей совокупности названные правомочия исчерпывают все предоставленные собственнику возможности. При реализации правомочий необходимо учитывать, что действия собственника по владению, пользованию и распоряжению не должны нарушат права и законные интересы третьих лиц. То есть, право собственности не безгранично.
Заключение
В заключение работы приведем ряд обобщающих выводов.
Содержание субъективного права собственности принято характеризовать через составляющие его полномочия. В п. 1 ст. 209 ГК РФ правомочия собственника раскрываются с помощью традиционной для русского гражданского права «триады» полномочий: владения, пользования, распоряжения, охватывающего в своей совокупности все возможности собственника. Зарубежное законодательство дает иную трактовку правомочий собственника. Так, например, по ст. 903 гражданского уложения Германии собственник распоряжается вещью по своему усмотрению; а согласно ст. 544 ГК Франции собственник пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом.
Содержание права собственности является спорным вопросом в науке гражданского права. Изъятие какого-либо элемента из триады нецелесообразно и что именно в совокупности они позволяют понять СПС, но следует иметь в виду, что каждое из трех правомочий имеет самостоятельное значение. Также как и нецелесообразно добавление какого-либо правомочия в содержание права собственности. При разработке нового ГК РФ было предложено расширить триаду полномочий за счет правомочия по управлению имуществом, но «разработчики кодекса не пошли по этому пути, предложенному многими с учетом всяких модных веяний по части раскрытия права собственности». Доказывалось, что знаменитая триада не охватывает такое правомочие как управление. В конечном счете, ученые пришли к мнению, что «управление может рассматриваться как составная часть ПС распоряжаться имуществом», то есть как способ реализации уже имеющегося у него правомочия по распоряжению.
Содержание триады гораздо более универсально, чем это представляют себе некоторые из упомянутых ученых цивилистов. Ее значение подтверждают: 1) практическая незаменимость, которая проявляется в, безусловно, неограниченном наборе юридических и фактических возможностей, предполагаемых триадой; 2) отсутствие каких-либо правомочий, которые не могли бы быть подведены под формулу триады; 3) соответствие двум основным формам понятия права собственности. Все это дает основание утверждать, что триада сохранит свои позиции и в теории, и в законодательстве России еще в течение длительного периода времени.
В прецедентном англо-американском праве, не знающим в силу своих особенностей, понятия права собственности, насчитывается от 10 до 12 различных правомочий собственника, причем способных в разных сочетаниях одновременно находиться у различных лиц, что для нашей системы неприемлемо.
Проблемой является реализации ПВ. Истребование собственником имущества у добросовестного приобретателя от неуправомоченного отчуждателя по реституции, в обход виндикационного иска, является незаконным и не может найти никакого оправдания. Однако суды, несмотря на признанное отсутствие конкуренции исков, все чаще применяют именно такой способ защиты, не обращая внимания на добросовестность приобретателя и отсутствие собственника как участника сделки.
Назрела необходимость в совершенствовании защиты ПВ. Защита владения выполняет общесоциальную сущность, так как охраняет интересы всех без исключения людей и устанавливается ради общественного порядка, где обеспечивает достижение двух важнейших взаимосвязанных целей публично-правовой природы: сохранения гражданского мира в обществе и соблюдения государством своей прерогативы разрешать имущественные споры, пресекать всякое самоуправство. Для государства и правопорядка недопустима передача отдельным личностям инициативы в авторитетном и подлежащем безоговорочному признанию урегулировании частноправовых споров.
Способом, позволяющим объединить в себе естественное, частное и публичное начала, является внедрение в гражданский оборот наряду с петиторной системой защиты прав посессорного процесса, реально гарантирующего охрану прав владения каждого человека, как более качественной всемерной защиты. На наш взгляд, только посессорная система охраны прав обеспечит всеобщую защиту имущественных интересов граждан в соответствии с общими принципами Конституции Российской Федерации, закрепляющими справедливые общечеловеческие начала. Более того, если посмотреть с практической точки зрения, то в условиях перегруженности судов всех уровней только такая защита оперативно восстановит юрисдикционными мерами нарушенное субъективное право владения в упрощенном порядке.
Список литературы
Нормативные акты
1. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 г. № 136-ФЗ (в ред. от 29.12.2006 г.) // СЗ РФ. – 2001. - № 44. – Ст. 4147.
2. Часть вторая Гражданского кодекса Российской Федерации от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 26.06.2007 г.) // СЗ РФ. – 1996. - № 5. – Ст. 410.
3. Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 26.06.2007 г.) // СЗ РФ. – 1994. - № 32. – Ст. 3301.
4. Основы Гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. // Ведомости СССР. - 1991. - № 26.- Ст. 733. Не действуют.
Материалы практики
5. Обзор практики Верховного Суда РФ по гражданским делам за 2004 г. // Официально опубликован не был. СПС Гарант.
6. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 ноября 1998 г. №2208/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 1999 г. - № 2.
Учебная и научная литература
7. Александрина М.А. Содержание права собственности по современному российскому законодательству: Некоторые проблемы теории и правового регулирования: Автореф. диссер. к.ю.н. – Волгоград, 2002.
8. Английское гражданское право. – М., 2005.
9. Астапова Т.Ю. Защита прав владения в современном гражданском праве // Жилищное право. – 2006. - № 6.
10. Безбах В.В. Частная собственность на землю в странах Латинской Америки. - М.: Зерцало, 1997.
11. Безбах В.В., Пучнихин В.К. Основы Российского гражданского права – М.: ТЕИС, 1995.
12. Витрянский В.В., Герасименко С.А. Арбитражно-судебная практика. Комментарий. - М.: Интерлист, 1993.
13. Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. – М-Л., 1948.
14. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Составил И.М.Тютрюмов. Книга вторая. – М.: Статут, 2004.
15. Иншаев А.П. Институт доверительного управления в России // Банковское право. – 2000.- № 3.
16. Малинкович М.В. Защита прав титульного владельца - несобственника: Ученые записки. - 1971. - Вып. 19.
17. Медведев С.Н. Владение (к постановке вопроса) // Северо-Кавказский юридический вестник. - 2000. - № 1.
18. Позднякова Р.Б. Триада правомочий собственника // История государства и права.- 2006. - № 1.
19. Подопригора А.А. Вещно-правовые способы защиты рабовладельческой собственности в римском праве. - М., 1996.
20. Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности // Развитие советского гражданского права на современном этапе. - М.: Наука, 1986.
21. Тархов В.А., Рыбаков В.А. О понятии права собственности // Юрист. – 2002. - № 4.
22. Федеративная Республика Германия. Конституция и законодательные акты. Пер. с нем. / Под ред. Ю.П. Урьяса. - М., 2001.
23. Франция. Конституция и законодательные акты. Пер. с фр. - М., 1989.
24. Хрестоматия по истории государства и права России: Учебное пособие / Сост. ЮП.Титов. -М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2004.
25. Хохлов С.А. Право собственности и другие вещные права // ВВАС. - 1995. - № 8. - С. 118.
26. Эдуард Дженкс. Английское право. Перевод Л.А. Лунца. – М., 1947.
Федеративная Республика Германия. Конституция и законодательные акты. Пер. с нем. / Под ред. Ю.П. Урьяса. - М., 2001.
Часть вторая Гражданского кодекса Российской Федерации от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 26.06.2007 г.) // СЗ РФ. – 1996. - № 5. – Ст. 410.
Обзор практики Верховного Суда РФ по гражданским делам за 2004 г. // Официально опубликован не был. СПС Гарант.
Право собственности в структурах общественного права вращается вокруг основных понятий, связанных с реальным (недвижимым) имуществом и имуществом персональным (движимым), что образует различные области в современном общем праве, что характерно для стран англо-американской системы права.
В том, что касается правоотношений собственности, основополагающим принципом является тот, что юридические нормы носят диспозитивный характер. Закон не должен подменять свободу волеизъявления индивидов, если только для этого нет серьезных оснований. Заинтересованные стороны будут стремиться к достижениям взаимовыгодных договоренностей.
Право собственности предоставляется индивидам для того, чтобы они могли извлекать пользу и выгоду из присвоения плодов, приносимым этим правом. Это стимулирует общественно-полезный труд и капиталовложения. Но всякого частного собственника следует рассматривать как лицо, которое, удовлетворяя свой собственный интерес, способствует реализации интересов всего общества. Основополагающим экономическим принципом имущественных прав является покрытие издержек, связанных с индивидуальной деятельностью каждого собственника за его счет и исключение возможности переложения этой обязанности на плечи других членов общества.
Собственник, по крайней мере в теории, наделен средствами защиты от всякого действия, угрожающего ценности принадлежащего ему имущества.
Все без исключения правовые системы используют различные режимы для регулирования отношений по поводу движимого и недвижимого имущества. Это обусловлено, во-первых, раздельностью их потребления; во-вторых, способом воздействия.
Физические объекты права собственности могут быть самыми разнообразными: земельные участки, книги, водоем, животное, компьютерная программа, человеческий эмбрион, телевещательная чистота, счет, ценные бумаги – все это относится к категории ограниченных ресурсов и может рассматриваться как объекты субъективного права собственности, хотя и в разных режимах правового регулирования.
Возможно, ни в какой иной области права не обнаруживается столь большого количества различий, как в вопросах об объектах правовой собственности, особенно в типологии. Право собственности относится к категории законных прав, предоставленных индивиду, чтобы он мог в максимальной степени осуществлять контроль над каким-либо видом ограниченных ресурсов.
Вещное право – более емкая категория, чем право собственности. Согласно этому положению соблюдение вещного права можно требовать от всего мира, в то время как соблюдение права собственности можно требовать только от обязанных сторон. Еще одно понятие – понятие владения. Владение предполагает физическое обладание данным предметом, подкрепленное защитой со стороны правовой системы, поэтому владение относится к важному способу приобретения права собственности.
Правовой режим вещных прав, отличных от права собственности.
Вещные права, отличные от права собственности, имеют тот же правовой режим, что и объект, на который они распространяются. На практике это означает, что если правовая система способна организовать государственную регистрацию, достаточно надежную, чтобы отследить переход ограниченных вещных прав, нет причин для ограничения их числа. Например, право на застройку, возникающее на основании генерального плана развития города, должно рассматриваться через призму правового режима недвижимого имущества и пройти соответствующее правовое оформление и регистрацию.
Однимиз основных экономических преимуществ обладания правом собственности на вещь является возможность извлекать выгоду из ее оборота на рынке.
Передача прав собственности в зарубежных правовых системах может принимать различные социально- правовые конструкции:
передача права собственности (в т.ч. посмертно) по воле передающего или независимо от таковой;
передача по воле собственника;
передача движимого имущества;
передача недвижимого имущества помимо воли собственника;
защита владения;
защита добросовестности;
противопоставление владению (на основании долгосрочности).
Недвижимое имущество с точки зрения его использования является более сложной категорией, чем имущество движимое. Как правило, использование движимого имущества направлено вовне.
Юридическая ответственность может составлять важный аспект имущественных прав, когда речь идет об определенных предметах, но все же понятие абсолютной власти в пользовании, касающемся категории движимого имущества, отражающего суть правоотношений. Недвижимое имущество является с этой точки зрения куда более сложной категорией. Право на практике ограничивает правомочия собственника недвижимости с помощью целого набора юридических ограничений.
Вот перечень полномочий, которым различные правовые системы наделяют собственника в отношении принадлежащей ему недвижимости:
А) право огораживать земельный участок;
Б) право недропользования;
В) право водопользования;
Г) право устройства насаждений и получения плодов;
Д) право возведения построек;
Е) право проведения границ.
А вот нормы и принципы, ограничивающие имущественные права:
Самым главным ограничением для осуществления прав собственника является, конечно, принцип “разумности”, который работает не только на ограничении права собственности, но и на его защиту. Гражданские кодексы, как правило, включают ряд конкретных статей, детализирующих ограничения свободы собственника, исключающих вредное воздействие на право третьих лиц и обязательно устанавливающих налоговую ответственность. Как мы уже имели возможность убедиться, всякое имущественное право в значительной степени ограничивается как через принятие законодательства, так и косвенным образом, в силу необходимости защиты противостоящих прав и интересов.
Для того, чтобы гарантировать субъектам исключительное пользование собственностью, имущественное право вырабатывает различные механизмы правосудия. Вся эволюция западных правовых традиций связано с институтом защиты имущественных прав. В результате средства судебной защиты, имеющиеся в распоряжении собственника, с точки зрения их типологии могут быть охарактеризованы как весьма разнообразные и сложные.
Утрата права собственности. Иногда действие властей приводит к утрате собственниками принадлежащего им имущества. Это, безусловно, имеет место всякий раз, когда государство осуществляет свое правомочие сбора налогов. Во всех остальных случаях право государства на отчуждение частной собственности естественно вытекает из примата политики над правом, силы над принципом. Право обязано ставить и индивидов, и государство в определенные обязательственные рамки.
Обоснование права государства на отчуждение частной собственности и ограничения, на нее налагаемые, критерии, определяющие компенсацию и ее размеры, выплачиваемые в случае осуществления прав оговоренных выше, – фундаментальные проблемы, стоящие перед современными правовыми системами западных стран.
Введение
Общепризнанным является тот факт, что собственность является необходимым, одним их наиболее важных условий нормальной, полноценной жизни любого человека, дающим ему возможность быть равноправным членом гражданского общества, активно участвовать в его жизни, реализовывать свои права, исполнять обязанности и нести ответственность. Недаром в древние времена считалось, что человек только тогда может принимать участие в управлении делами государства и общества, когда у него есть собственность. Собственность способствует упрочению стабильностипричем впричем обществе, или ограничению властипричем государства, или являетсяпричем действенным средством созданияпричем национального ипричем личного богатства, или предоставляет каждому плоды своего труда, или поддерживает впричем человеке причем чувство собственного достоинствапричем ипричем самоуваженияпричем Собственность являетсяпричем своего родапричем продолжением ипричем воплощением личностипричем впричем вещи, или рефлексией собственностипричем впричем материальном мире. Далее По утверждению В. Далее С. Далее Соловьева, или " при собственность есть идеальное причем продолжение причем личностипричем впричем вещах, или илипричем ее причем перенесение причем напричем вещи. Далее " при В обществе с государственно-правовой надстройкой экономические отношения собственности неизбежно получают юридическое закрепление. Это выражается как в системе правовых норм, регулирующих указанные отношения и образующих институт права собственности, так и в закреплении определённой меры юридической власти за конкретным лицом, которое является собственником данной вещи. Исходя из классической концепции, в основе механизма имущественных отношений лежит право собственности на материальные объекты, вещи, при этом само понятие имущества приравнивается как адекватное к понятию вещи (концепция «вещественной» собственности). В нашей стране подробно и обстоятельно вопросы собственности регулируются Гражданским кодексом РФ. Понятие собственности Гражданский кодекс определяет через триединство прав: владения, пользования и распоряжения (п.1 статья 209 Гражданского кодекса РФ). Одной из фундаментальных гарантий существования в Российской Федерации права частной собственности является статья 8 Конституции РФ, в которой закреплено, что в Российской Федерации признаётся и защищается равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Это тесно связано с провозглашением прав и свобод высшей человеческой ценностью, а их признания, соблюдения и защиты обязанностью государства, и со стремлением сохранить в экономической системе характерную для частной собственности весьма эффективную личную заинтересованность, с необходимостью, возрождая частную собственность, уделить ей особое внимание. Конституция РФ гарантирует равную защиту всех форм собственности. В отличие от ранее действовавшего законодательства, устанавливавшего преимущества в защите социалистической, и в особенности государственной собственности, в ныне действующем законодательстве реализуется принцип единства квалификации и санкций за преступления против собственности, чьей бы она ни была. Таким образом, Российское государство охраняет собственность в её различных формах на равных основаниях. Безусловно, право собственности как одна из основ конституционного строя РФ представляет собой основополагающий институт российской правовой системы. Защита прав собственности достаточно актуальная тема на сегодняшний день. Актуальность работы обусловлена тем, что в последние десятилетия в России утвердилось разнообразие форм собственности, и существенные изменения в правовом регулировании отношений собственности стали неизбежны. При этом преобразованиям подверглись не только формы и виды собственности, но и содержание субъективного права собственности. Назрела необходимость дальнейшего развития учения о праве собственности. Сейчас одной из основных тенденций развития мира является глобализация - процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции. Широкое развитие получил процесс формирования транснациональных корпораций, ведущих свою деятельность во многих странах. Значительно расширился в мире диапазон внешнеэкономических связей. Поэтому сегодня в связи с существенными преобразованиями отношений собственности особую значимость приобрели проблемы комплексного изучения и развития общего учения о содержании права собственности. Цель курсовой работы заключается в исследовании права собственности в структуре разных правовых систем. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: - дать определение понятию и характеристику права собственности; - определить структуру правовых систем современного мира; - изучить особенности права собственности в романо-германской и англо-саксонской правовых системах как основных правовых системах современности. Объект работы – общественно-правовые отношения, возникающие при реализации правомочий собственника в различных правовых системах. Предмет работы – нормы законодательства, регулирующие правомочия собственника в различных правовых системах. Теоретическую основу работы составили работы Т.Ю. Астаповой, С.С. Алексеева,М.А. Александриной, М.И. Брагинского, А.В. Венедиктова, В.В. Витрянского, Д.И. Мейера,М.В.Захаровой, А.И.Косарева, И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского, Р.Б. Позднякова, К.П. Победоносцева, В.А. А.К. Романова, В.И. Синайского, Е.А.Суханова, Р.А.Тархова, В.А. Рыбакова, Ю.К. Толстого и др. Нормативной базой работы послужили международное законодательство, Конституция РФ, нормативно-правовые акты гражданского и конституционного законодательств разных стран, а также работы российских и зарубежных правоведов и экономистов. В работе применялись различные методы толкования нормативно-правовых актов, методы анализа и синтеза, приёмы сравнения. Структура работы состоит из введения, двух глав, из которых одна содержит два и вторая три подпункта, заключения, списка использованной литературы, приложений.
Введение…………………………………………………………………………..3 ГЛАВА 1. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В ТЕОРИИ ПРАВА 1.1 Понятие права собственности………………………………………………7 1.2 Трактовка права собственности в различных странах……………………12 ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ 2.1 Понятие правовой системы………………………………………….……33 2.2 Романо-германская правовая семья……………………………………...33 2.3 Англо-саксонская правовая семья………………………………………...37 Заключение……………………………………………………………………...49 Список использованной литературы…………………………………………..52 Приложения……………………………………………………………………..54
Список литературы
1.Нормативные правовые источники 1)Конституция Российской Федерации. 2)Часть вторая Гражданского кодекса Российской Федерации от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 26.06.2007 г.) // СЗ РФ. – 1996. - № 5. – Ст.410. 3)Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 26.06.2007 г.) // СЗ РФ. – 1994. - № 32. – Ст. 3301. 4)Федеративная Республика Германия. Конституция и законодательные акты. Пер. с нем. / Под ред. Ю. П. Урьяса. - М., 2015. 5)Франция. Конституция и законодательные акты. Пер. с фр. - М., 2016. 6)Английское гражданское право. – М., 2016. 2. Учебники, учебные пособия отечественных учёных 1)Хрестоматия по истории государства и права России: Учебное пособие. Сост. ЮП. Титов. - М.: ТК Велби, Изд-во проспект, 2004. 2)Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государств и права: Учебник. / 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2016. 3)Теория государства и права. Под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. - М.: ИНФРА М-Норма, 2016. 4)Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. - М.: Юрайт-М, 2016. 5)Алексеев С.С. Теория государства и права М., 2015. 6)Давид Р. Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1999.
Отрывок из работы
ГЛАВА 1. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В ТЕОРИИ ПРАВА 1.1 Понятие права собственности Право собственности – это система правовых норм, регулирующих отношения по владению, пользованию и распоряжению собственником принадлежащим ему имуществом или вещью по усмотрению собственника и в его интересах, а также по устранению вмешательства третьих лиц в сферу его хозяйственного господства. Право собственности занимает особое место в гражданском праве. Это один из ведущих институтов этой отрасли права. Значимость его обуславливается тем, что все имущественные отношения фактически основываются на праве собственности. Собственность можно рассматривать как исторически определённые общественные отношения, складывающиеся между людьми по поводу обладания средствами производства и предметами потребления. В разных обществах право собственности понимается по-разному. В странах Запада и других развитых странах оно уважается и является неприкосновенным, именно такое понимание права собственности является причиной и залогом их процветания. Как показывает практика, понимание права собственности неразрывно связано с уровнем развития государств, поэтому общества с более низкой правовой культурой и отличным от западного пониманием права собственности имеют более низкий уровень жизни и проблемы с построением цивилизованного демократического общества. Но существование потребностей и необходимость их удовлетворения признаются во всех странах, поэтому право собственности везде считается особенно важным. Принято различать право собственности в объективном и субъективном смысле. Право собственности в объективном смысле – это совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения по присвоению материальных благ и обеспечивающих собственнику право владения, пользования и распоряжения имуществом в пределах, установленных законодательством. В субъективном смысле под правом собственности понимается право конкретного собственника по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.
