Рижский мирный договор 1921 года - подписан 18. III, после окончания польско-советской войны 1919-1920 годов. Нападения польских войск на советскую территорию имели место в течение всего 1918 года. Весной 1919 года Польша, поддержанная странами Антанты, начала наступление в глубь советской территории. Стремясь к миру, Советское правительство неоднократно предлагало Польше начать переговоры о прекращении военных действий, но правительство Пилсудского (...) оставляло все мирные предложения правительства РСФСР без ответа.
Командира отряда было настоятельно предложено немедленно эвакуировать армию на прежнюю границу провинции и разрешить 15 солдатам уйти на три дня, чтобы вывезти имущество. Поскольку окружающие крестьяне Латвии отказались дать им подстанции, их пришлось искать в Литве. Увидев, что работа по удалению причинила вред по этой причине, латыши довели этот срок до 13 октября.
Одна из усадеб в Эглайне была оснащена 5-м лагерем литовской армии. В ходе этой кампании были некоторые неприятные моменты - литовские Латвийские солдаты разоружили охрану до начала работы была на короткое время закрыты для заключенных помещений и даже пытался заставить их поменять одежду с бывшим польскими заключенными. Литовская сторона протестовала против ареста двух локомотивов и 22 вагонов в Эглайне. Заброшенный инвентарь был возвращен, и военным было приказано заботиться о нем осторожно. Балас объяснил это тем, что необходимо защитить Даугавпилс от возможной атаки гелибристов.
2. II 1920 года ВЦИК обратился непосредственно к польскому народу с призывом "отказаться от недоверия к русскому трудовому народу, покончить с кровопролитной войной..." 4. II польское правительство сообщило о своём намерении дать ответ на советские предложения, но, затягивая начало мирных переговоров, проводило усиленную подготовку к наступлению. Когда же эта подготовка была закончена, поляки предложили (27. III 1920) начать переговоры в прифронтовом г. Борисове при условии заключения перемирия только на участке фронта, прилегающем к городу. В этих предложениях была скрыта уловка: готовясь к наступлению на Белоруссию, польская военщина стремилась прекратить подвоз подкреплений советским войскам и ослабить их позиции в районе Борисова.
Стремясь успокоить литовцев, он подчеркнул, что латвийская военная кампания по-прежнему не решает вопрос о государственной принадлежности Эглайна - Международной комиссии по урегулированию. Все это «во избежание недоразумений между нашей армией и героической польской армией». Миссковский передал это послание польскому генеральному штабу.
Фактически, 3-й дивизион Легиона польской армии прошел в правое крыло Гелийского войска, формально наблюдая нейтралитет, фактически поддерживая активную связь с силами Центральной Литвы. Сотрудники Земгальской дивизии латвийской армии сообщили, что польская разведка появилась в Слоботке и Бреслауе, но «большевики оставили их там». Части заповедника Видземе были подготовлены для резерва. В свою очередь, 16 октября Несколько артиллерийских батарей были доставлены во 2-й Вентспилсский пехотный корпус.
Наркоминдел предложил польскому правительству заключить перемирие по всему фронту и вести переговоры либо в каком-нибудь нейтральном государстве, либо в Москве, Петрограде или Варшаве.
Польское правительство ответило на эти предложения ультимативным заявлением, что переговоры могут происходить только в Борисове, или они вовсе не состоятся. Сорвав таким образом переговоры, поляки 25. IV начали новое наступление. Однако Красная Армия отразила польское наступление и затем предприняла контрнаступление, приведшее вскоре к решительному поражению белополяков и к глубокому проникновению Красной Армии на территорию Польши. Обстановка радикально изменилась. Руководители держав Антанты, находившиеся в это время на конференции в Спа (5-16. VII), решили вмешаться с целью дать возможность Польше выиграть время и укрепить свою армию.
В апреле Балта сообщил, что стена экс-губернатора от Субата до Шафранова была уже полностью занята. Он подчеркнул, что польские латвийские намерения дружелюбного уважения. Встреча была очень «искренней». В то же время агенты сообщили, что Польский 23-й пехотный полк вошел в Видис и Свенсинис, а 27 октября, 2-й отряд Вентспилского полка в Дриставе встретился с польским разведчиком, а позже выяснил, что Турманте все еще небольшая сила для литовцев, которые очень боятся поляков. Однако 1 ноября, когда польская разведка оказалась в Турманте, литовцы открыли огонь по ним и заставили их отступить на какое-то время.
12. VII 1920 годаминистр иностранных дел Англии лорд Керзон предложил Советской России посредничество для заключения с Польшей перемирия и потребовал остановить Красную Армию на линии, предложенной Верховным советом Антанты в 1919 году в качестве восточной границы Польши (см. Керзона линия).
Советское правительство согласилось вести переговоры только непосредственно с Польшей (нота от 17. VII). Керзон ответил, что не настаивает на посредничестве; вслед за этим заявлением английского министра была получена просьба польского правительства о перемирии. Одновременно правительства Англии и Франции послали в Варшаву миссию для оказания Польше помощи и ускорили поставку ей вооружения. В состав миссии входили английские и французские офицеры (в том числе Вейган и де Голль), взявшие в свои руки руководство польской армией. Ободрённое поддержкой Антанты, польское правительство уже не спешило возобновить переговоры, а прибывшая 1. VIII в Барановичи польская делегация оказалась без полномочий на ведение переговоров.
Литовцы покинули линию Вильнюс-Даугавпилс полностью 2-3 ноября. Польский добросовестно относился к латышам и не пытался пересечь границу. События в Вильнюсе вызвали беспокойство в отношении Латвии. Мишковский сказал, что латышская публика волновалась, и Зелиговскису и польской прессе было бы полезно подчеркнуть его дружеское отношение к Латвии. Василевский утверждал, что Гелиговский не имел агрессивных планов против Латвии. Сам латвийское правительство почти полностью осознало роль Польши в этих событиях.
Но если влияние Пилсудского исчезнет, дело будет иным. Латвийские отношения с Польшей в октябре. выглядел хорошо. Это 20 октября Министр иностранных дел Польши г-н Кенинис также признал 29 октября. что польская пресса, правительство и Сейм обычно выступают за Латвию. Сапега пообещал, что Польша скоро признает Латвию де-юре, и до сих пор это происходит не из-за негативного отношения Франции. Однако поза Латвии иногда менялась в зависимости от событий в Вильнюсском регионе. Лосовский, после начала гелиговской кампании, Латвия «вызвала наибольшее удивление» Польше.
Тем временем стало успешно развиваться наступление Красной Армии на Варшаву. 3. VIII Керзон обратился с резкой нотой к Советскому правительству, требуя прекратить наступление и угрожая интервенцией. 4. VIII премьер-министр Англии Ллойд-Джордж заявил советскому представителю в Лондоне Л. Б. Красину, что, если мирные переговоры не будут начаты, английский флот окажет поддержку Польше. Несмотря на все эти угрозы, Советское правительство ответило, что не желает посредничества Англии, но по-прежнему готово вести переговоры с Польшей.
Для этого были объективные причины. В свою очередь, штаб-квартира Контрразведки 7 ноября. сообщил, что слухи о предполагаемом взлете сил Желиговского были интенсивно распространены в районах Даугавпилса и Алукста. Местные поляки, которые, как известно, служили в разведке и контрразведке польской армии, были обнаружены в Алуксте. Ситуация еще более осложнялась самой опустошенной Латгальской экономикой, массовыми спекуляциями и контрабандой в приграничных районах, достойной сожаления санитарной ситуацией.
Мишковский 7 ноября сообщил, что слухи в армии прекратили демобилизацию Латвии и началась запись сообщений. Для руководства Латвийской армией он еще раз дал понять, что кампания центральных литовских войск против Латвии невозможна, и на следующий день он лично отправился на новую границу Латвии и Польши в Алуксте. Однако беспокойство общественности в Латвии увеличилось. Директор печати писал, что он не может снизить стоимость армии до тех пор, пока «Желиговскис не разрушит свободу Литвы, а его дивизии были направлены в Даугавпилс».
7. VIII польское правительство сообщило о своей готовности начать переговоры, но на деле затянуло их открытие ещё на несколько дней, заканчивая перегруппировку своих войск и подвоз резервов. Только перейдя в контрнаступление, организованное с помощью Англии и Франции, Польша приступила 17. VIII 1920 года к переговорам в Минске. Советская делегация выдвинула почётные для Польши условия мирного договора, соглашаясь на отклонения от линии Керзона (в районе Холма и Белостока) в пользу Польши. Но теперь державы Антанты уже не торопили поляков с заключением мира. Франция даже настаивала на прекращении переговоров и на продолжении войны. Англия и Италия вмешались в переговоры и потребовали от Советского правительства отказа от части его предложений. 25. IX 1920 года ВЦИК обратился к Польше с новыми предложениями, содержащими ряд уступок.
Латгальская латышская интеллигенция отреагировала очень резко. Пола Пулко подозрительна. Хотя на самом деле отдельный Латгальский Полковая Средний литовской армии не был там и служил в гражданской администрации работали многие Латгале помещикам, чьи отношения были враждебны Латвии, или по крайней мере неблагоприятны. Студницкис-Гизберт, который родился в Даугавпилсе, - и позже отметил особое неуважение к латвийскому государству. Хартманн из Варшавы также сообщил о латгальских помещиках в армии Зелиговского, а также о оружии и еде, отправленных из Польши в Вильнюс.
Несмотря на временный успех, Польша была истощена. Польское правительство согласилось возобновить переговоры, и 12. X были подписаны предварительные условия мирного договора. Военные действия прекратились 18. X. После 5-месячных переговоров был подписан Рижский мирный договор.
По Рижскому мирному договору была установлена граница, передававшая Польше Западную Украину и Западную Белоруссию (ст. 2).
Кроме того, латвийские войска и польские легионы 3-й дивизии, который был центральные литовские военные структуры, что «наши солдаты принимают друг друга старой знакомые» Латгальской освободительной эпохи, нейтральная зона. Леввинг, помощник латвийского военного представителя в Польше, был отправлен в Вильнюс, чтобы прибыть в Польский город.
Желиговскис подчеркнул, что хочет как можно скорее установить дружеские отношения с Латвией. Кроме того, в Вильнюсе с 15 по 21 ноября, Миссия была латвийская дипмиссия в Варшаве полосатой г-секретаря, получил латвийское дипломатическое представительство А. королевски официальная задача - выяснить, латвийские граждане и беженцев в этом городе. Гелиговский оставил ему впечатление «простого, искреннего и почетного солдата». Рокки твердо убежден, что Зелиговский «подчинен Варшаве, которая выгодна Латвии».
Обе стороны взаимно отказывались от вмешательства во внутренние дела другой стороны, от враждебной пропаганды и обязались не допускать на своей территории образования террористических организаций, деятельность которых направлена против другой стороны. (Этого обязательства реакционное польское правительство никогда не выполняло и систематически перебрасывало на советскую территорию вооружённые банды и диверсантов.)
Хартманн из Варшавы сообщил, что «Желиговскис обещает лучшие отношения с нами». Правительство Литвы теперь стремилось получить поддержку Латвии в борьбе против Центральной Литвы и Польши, поскольку условия, казалось, были благоприятными для того, чтобы в конечном итоге достичь присоединения Латвии к Литве в ее конфликте с Польшей. Комиссия по иностранным делам парламента Литвы решила «искать способы понимания с латышами», чтобы «защитить независимость» вместе. Полковник подполковник, подписанный в Сувалки, Литве и Польше.
Они пытались убедить руководство Латвийской армии в необходимости формирования военного союза между двумя странами против Центральной Литвы. Катча в Каунасе была поставлена конкретная задача - добиться подписания военной конвенции против Центральной Литвы, которая включала бы активные действия латвийской армии, если бы Зелиговская армия переехала в Кайсадоры и Укмерге. Литовцы сделали бы то же самое, если бы захватили польские войска Центральной Литвы в Даугавпилсе. Кроме того, должен был быть разработан совместный оперативный план.
Ст. 7 Рижского мирного договора обязывала предоставить широкие права национальным меньшинствам, находящимся в обеих странах: украинцам и белоруссам - в Польше и полякам- в Советской России; однако до своего освобождения в сентябре 1939 года белоруссы и украинцы подвергались в панской Польше национальному гнёту и насильственному ополячиванию. Обе стороны взаимно отказались от требования возмещения расходов и убытков, связанных с ведением войны между ними (ст. 8). Все произведения искусства, принадлежавшие Польше и эвакуированные во время мировой войны 1914-1918 года на восток, возвращались Польше (ст. 11).
Катхе подчеркнул, что в ходе трехдневных переговоров латыши согласились оказать Литве всестороннюю помощь для борьбы с Зелиговским, но признали, что общество еще не готово к деятельности латвийской армии против Центральной Литвы. И 19 ноября Отчет Катча уже признал, что военная конвенция с Латвией не удастся, хотя большая часть латышского народа утешает Литву.
Прежде всего, это относится к мнению латвийского правительства о том, что борьба против Центральной Литвы будет означать конфронтацию с Польшей. Предложение Катиса о обсуждении проекта военной конвенции в частном порядке также оставалось без ответа. Рамат сказал, что в беседе с ним и с Качкой он предложил создать тесный союз между двумя странами, но латыши ответили, что они давно думают о более широком союзе всех балтийских государств. Катце подчеркнул, что он не уполномочен говорить о таком союзе и что следует учитывать «мгновенную угрозу».
Дипломатические отношения между двумя странами устанавливались немедленно после подписания Рижского мирного договора (ст. 24).
Рижский мирный договор действовал до 17. IX 1939 года, когда в связи с распадом польского государства Советским правительством были аннулированы все договоры и соглашения, заключённые с Польшей. Западная Украина и Западная Белоруссия в соответствии с волей населения этих областей вошли в состав Советского Союза.
Позднее Рамат вспоминал: Со своей стороны мы не смогли поддержать это, потому что истинное безумие столкнулось с нашим самым большим и самым сильным соседом, когда наши реальные политические интересы потребовали бы с ним самую близкую дружбу. Председатель учредительного сейма Дж. Заунасу, что в случае каунасского холдинга правительство Латвии рассмотрит вопрос о предоставлении военной помощи Литве. Делегация Литвы получила это обещание и одобрение моральной поддержки 20 ноября.
В споре о Вильнюсе Латвия была официально представлена нейтралитету Латвии. Левивом, а 11 ноября, был в Риге. Роуминг-телеграф попросил руководство латвийских вооруженных сил разрешить вход в «делегатов Зелиговскиса», которые хотят поговорить с лидерами латвийской армии. Делегация должна была убедить латвийскую сторону в том, что Центральная Литва дружелюбна и что необходимо договориться о железнодорожном движении, а также о почтовой и телеграфной связи. Улманис и г-н Чаккет решили не принимать официальных делегаций.
Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.
Занимала не последнее место. Коалиция неоднократно стремилась воздействовать на Польшу с тем, чтобы она оказывала более активную помощь белогвардейским армиям, особенно в период похода Деникина на Москву. Обещая помощь белым генералам, руководство Польши стремилось заручиться поддержкой польских территориальных притязаний. Однако Пилсудский понял, что ни Антанта, ни Деникин не собирались признавать польские права на территории восточнее «линии Керзона». Более того, в случае победы Деникина Польша могла потерять обретенную независимость. В этих условиях Пилсудский соглашается на мирные переговоры и сообщает через своего представителя, капитана Вернера, представителю Советского правительства Ю. Мархлевскому о нежелании поддерживать деникинский поход. Деникин позднее заявит, что именно этот факт послужил причиной его поражения.
Вместе с тем делегация запросила письменный указ о выдаче и 17 ноября. не ушел и передал записку в министерство иностранных дел, в котором он протестовал против положения, которое не соответствовало «международным традициям». Поляки покинули Ригу только 18 ноября. утром. Во время пребывания двух делегаций в Риге произошла крупная политическая битва при активном участии дипломатических и неофициальных представителей Литвы и Польши. Представители Литвы были особенно решительными - тем более, что 14 ноября, от его правительства получили указания о том, что латвийские переговоры с гелибовистами будут рассматриваться Каунасом как акт враждебности против Литвы со стороны соседней Латвии.
Однако вскоре польская сторона прервала переговоры. Вообще надо сказать, что польские власти скрывали от своего народа многократные мирные предложения советской стороны, хотя они были весьма благоприятными для Польши. Так, 22 декабря 1919 г. нарком иностранных дел Чичерин отправил в Варшаву следующую радиограмму: «Еще в апреле этого года Российское Советское Правительство давало делегату Польской республики, гражданину Венцковскому, повторные заверения о своем неизменном желании положить конец кровопролитию между народами России и Польши, и без того столь измученными бедствиями пяти лет войны, полагая в то же время, как и всегда, что легко осуществить соглашение между Россией и Полыней. В самый момент отъезда гражданина Венцковского из Москвы эти заверения были ему еще раз повторены. Наши мирные предложения оставались, тем не менее, без ответа, и польские войска продолжали в течение следующих месяцев продвигаться пперед па территории Советских Республик, дружественных Советской России.
Советское Правительство с тем большим изумлением узнало, что 28 ноября помощник статс секретаря Скржыпский в отпет на запрос к польском сейме заявил, якобы Российская Республика никогда не предлагала Польше мира и якобы она угрожала Польше вторжением н нс была нисколько склонна к соглашению, отпечающему желаниям польского народа. Желая устранить всякие недоразумения, могущие затруднить скорое установление мирных и дружественных отношений между обоими народами. Советское Правительство снова подтверждает данные им ранее заверения о своем твердом желании положить конец всякому конфликту с Польшей.
Советское Правительство обращается к Польскому Правительству с формальным предложением немедленно начать переговоры, имеющие целью заключение прочного и длительного мира между обеими странами. Осуществляя тем самым мирные стремления рабочих н крестьян России, Советское Правительство сознает, равным образом, что его предложение отвечает также желаниям, определенно выраженным всеми рабочими организациями Польши, к каким бы партиям они ни принадлежали, многочисленными демократическими организациями Польши, муниципалитетами и другими польскими общественными учреждениями. Мир между Польшей и Россией является жизненной необходимостью для развития обеих стран, для их благосостояния и экономической деятельности. Советское Правительство убеждено, что всякое разногласие между ними может быть устранено дружественным соглашением, которое будут с радостью приветствовать оба народа. Нам небезызвестно, что существуют некоторые препятствия, могущие создать затруднения для Польского Правительства на пути соглашения с Россией, точно так же, как подобные же препятствия затрудняют другие соседние правительства на том же пути. Но эти затруднения проистекают не из интересов или склонностей польского народа, а из иностранных источников, расходящихся в данном случае с его действительными интересами. Советское Правительство выражает надежду, что мирные стремления подавляющего большинства польского народа и сознание его жизненных интересов одержат верх и сделают возможным прекращение военных действий, служащих лишь иностранным интересам. Российское Советское Правительство предлагает поэтому Польскому Правительству указать место и время для начатия переговоров с целью заключения мирного договора между обеими республиками.
Народный Комиссар по иностранным делам Чичерин. ».
Вызывыют удивление действия руководства Польши и, в частности, Пилсудского, который, сосредоточив в своих руках всю военную и гражданскую власть, заключил соглашение не с теми, кто способствовал приобретению самостоятельности, а с германским командованием на занятие территории Литвы и Белоруссии, одновременно поощряя вооруженные столкновения с Советской страной. Руководство германских войск явно провоцировало эти действия и приветствовало захват польскими войсками городов Вильнюс, Брест, Луцк, Минск, Ровно.
Экспансия на Восток отвечала устремлениям правящих кругов Польши. Пилсудский выступал за восстановление Польского государства в границах 1772 г., что на практике означало включение (хотя бы в форме федерации) Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, большей части Украины. Так что представление о войне между Польшей и Советской Россией как о «третьем походе Антанты» является несколько упрощенным, хотя и не безосновательным.
Объективности ради надо признать, что Советское правительство немало сделало, чтобы не допустить этой войны. В одном из своих выступлений Ленин говорил: «Мы знаем, что величайшим преступлением было то, что Польша была разделена между немецким, австрийским и русским капиталом, что этот раздел осудил польский народ на долгие годы угнетения, когда пользование родным языком считалось преступлением, когда весь польский народ воспитывался на одной мысли ~ освободиться от этого тройного гнета. И поэтому мы понимаем ту ненависть, которой проникнута душа поляка, и мы им говорим, что никогда ту границу, на которой стоят теперь наши войска,-а они стоят гораздо дальше, чем живет польское население,- мы не перейдем. И мы предлагаем на этой основе мир, потому что мы знаем, что это будет громадное приобретение для Польши. Мы не хотим войны из-за территориальной границы, потому что мы хотим вытравить то проклятое прошлое, когда всякий великоросс считался угнетателем».
Однако польские руководители думали по-иному. Неоднократные мирные советские предложения Пилсудский принимал за проявления слабости и полагал, что, воспользовавшись трудностями соседа, сможет решить собственные проблемы. Пилсудскому и его сторонникам удалось провести через комиссию сейма по иностранным делам требование отвода советских войск «за границы 1772 года». Одновременно было разрешено Врангелю формировать «3-ю русскую армию» на территории Польши.*
В апреле 1920 г. правительство Польши заключило с С. Петлюрой договор о совместных военных действиях против Советской России. Последний в случае своей победы обещал Польше часть украинской территории. И уже к маю польские войска не только захватили Киев, но и вышли на левый берег Днепра.
Явилось ли начало войны неожиданностью для Советского правительства? Вряд ли. Еще в марте 1920 г. наркоминдел Чичерин, сообщая Ленину о том, что в Польшу прибыло 5 тыс. французских офицеров, писал: «Мало шансов избежать войны. Наше систематическое миролюбие доказывает польским массам, что им нечего нас бояться, угрозы же будут использованы империалистами, чтобы испортить благоприятное для нас настроение масс. Но абсолютно необходимы достаточные военные приготовления. Надо быть готовыми к наихудшему».
Когда война началась, советская сторона предприняла все меры к тому, чтобы остановить противника и нанести контрудар. ЦК партии большевиков, Совет Труда и Обороны, Совнарком, Реввоенсовет определили задачи по мобилизации сил, наметили пути усиления Западного фронта.
26 и 28 апреля 1920 г. состоялись заседания Политбюро ЦК РКП (б), где было определено отношение партии к новой войне и решено подготовить тезисы ЦК РКП (б) о задачах партии и всех трудящихся в связи с создавшимся положением. 30 апреля Троцкий представил в Политбюро тезисы «Польский фронт и наши задачи», впервые опубликованные 23 мая 1920 г. в «Известиях ЦК РКП (б)». *А днем раньше - 29 апреля ВЦИК и СНК РСФСР приняли обращение «Ко всем рабочим, крестьянам и честным гражданам России». Мало кому известно, что автором и этого обращения является Л.Д. Троцкий. Недавно в архиве среди многочисленных дел секретариата РВСР обнаружен его проект, направленный Троцким Ленину, Калинину, Каменеву, Сталину, Чичерину: «Войска польских помещиков и капиталистов захватили Житомир и угрожают Киеву. При содействии своего наемника Петлюры и при помощи французского золота польские белогвардейцы вовлекли в измену галицийские части...буржуазная польская пресса требует захвата всех тех земель, которые принадлежали Польше 150 лет тому назад-почти до Смоленска».
Разоблачая захватнические планы польского правительства, Троцкий писал о миролюбивой политике советского руководства, о том, что на переговорах в Бресте именно власть Советов подняла свой голос в защиту польского народа: «Мы за независимость Польши, но мы и за независимость трудовой России и Советской Украины... Мы хотели и хотим мира,- и советская дипломатия по-прежнему готова пойти навстречу первому проблеску здравого смысла у польских белогвардейцев, чтобы добиться мира на основах, отвечающих интересам польского и русского народов... Красноармейцы! Красные моряки, красные казаки! Вам надо нанести такой удар польским помещикам и капиталистам, чтобы эхо его прозвучало на улицах Варшавы и во всем мире...» (так написано в проекте, но на полях есть карандашная правка: «Улицы Варшавы будут резать ухо польским рабочим,-лучше Варшаву не упоминать»). Далее в обращении дается характеристика войны: «Война против нас со стороны польской буржуазии есть грабеж, захват, кровавая авантюра. Наша война против белогвардейской Польши есть революционная самооборона, священная защита независимости трудящихся, счастливого будущего наших детей и внуков.
И после разгрома банд Пилсудского независимость Польши останется для нас неприкосновенной. С польским пролетариатом и польским крестьянством, которые станут полными хозяевами в своей стране, мы без труда установим братский союз. Только общий наш шляхетско-буржуазный враг разделяет нас».
4 мая Совнарком РСФСР принял постановление об организации всеми народными комиссариатами и другими центральными учреждениями помощи Западному фронту. Через два дня ВЦИК принял обращение к польским трудящимся с призывом прекратить братоубийственную войну. Иллюзия, что польские рабочие и крестьяне не будут воевать с первой страной победившего пролетариата, была такой огромной, что реввоенсоветы армий Западного фронта начали массовым тиражом печатать на польском и русском языках пропуска для польских солдат: «Пропуск в Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику. Всякий командир, комиссар и красноармеец обязаны встретить по-братски польского солдата, предъявившего сей пропуск, и препроводить его в штаб своей части для отправки в Реввоенсовет 16-й Армии. Деньги и вещи не подлежат конфискации»^. Были выпущены также многочисленные листовки па польском языке, которые распространялись среди польских солдат. Но и они, естественно, не нашли отклика у поляков. Вместе с тем в мае - июне 1920 г. была проделана значительная работа по укомплектованию войск Западного и Юго-Западного фронтов, разработке плана разгрома польских войск, которые, захватив планируемые территории Украины и Белоруссии, готовы были заключить перемирие и даже мир. «Получена нота от Керзона, -сообщал Ленин в Харьков,- Керзон предлагает перемирие с Польшей на условиях удаления польской армии за линию, назначенную ей мирной конференцией в прошлом году... Я прошу ускорить распоряжение о бешеном усилении наступления».
Аналогичную записку Ленин пишет Склянскому: «Международная обстановка, особенно предложение Керзона(аннексия Крыма за перемирие с Польшей, линия Гродно-Белосток), требует бешеного ускорения наступления на Польшу. Делается ли? Все ли? Энергично ли?»
Условия ми ра, выдвинутые польской стороной и поддержанные Керзоном, не были приняты Советской Россией. Советское правительство, в свою очередь, предложило по сути неприемлемые контрусловия перемирия, включающие и разоружение, и передачу оружия рабочим, и землю, и прочее.
Тем временем части Красной Армии пересекли «линию Керзона», установленную Антантой в качестве во сточной границы Польши. Тогда Англия предложила Советской России заключить перемирие с Польшей и остановиться на «этнической» границе. Советское правительство отклонило посредничество Англии, но выразило готовность вести мирные переговоры непосредственно с поляками, соглашаясь даже на некоторые отступления от «линии Керзона» в пользу Польши. Однако Варшава не ответила, и наступление продолжалось.
В связи с эт им возникают вопросы. Почему Красная Армия - армия государства, так настойчиво провозглашавшего свое миролюбие, не остановилась на «этнической» границе Польши, отбросив войска Пилсудского за Буг? Что заставляло ее двигаться с боями на Варшаву? Может быть, были отголоски брестской полемики и концепции мировой революции, когда выдвигалась установка на подталкивание мировой революции методом «революционной войны»? Перелом в войне, победы на фронте породили эйфорию у части советских политических и военных руководителей, никогда не забывавших о мировой революции. Казалось, история улыбнулась ей. Красноармейцы шли по польской земле не как завоеватели. Ни в центре, ни на местах не существовало идеи порабощения польского народа. Об этом свидетельствует и письмо Ленина Чичерину, написанное 14 августа накануне решающей битвы, когда Красная Армия стояла на пороге Варшавы. В нем Ленин рекомендует, чтобы К. X. Данишевский, председатель русско-украинской делегат ции на мирных переговорах с Польшей, начал свою деятельность с «торжественного заявления а) независимости и суверенности, б) границ больше Керзона, в) никаких контрибуций...».
И руководители страны, и бойцы Красной Армии руководствовались тогда идеей помощи братьям по классу и в этом видели объяснение пребывания советских войск на польской земле.
Однако после первых неудач в боях у Вислы и контрнаступления польских войск наступила растерянность среди командования Красной Армии, и Ленин как руководитель Совета Труда и Обороны вынужден был принять решительные меры, о чем свидетельствуют его телеграммы:
Э. М. Склянскому: «Главком не смеет нервничать. Если военное ведомство или Главком не отказывается от взятия Варшавы, надо ее взять (какие для этого экстрамеры? скажите?).
Говорить об ускорении перемирия, когда неприятель наступает,- идиотизм.
Раз поляки перешли по всей линии в наступление, надо не хныкать (как Данишевский), ибо это смешно.Надо обдумать к о н т р х о д: военные меры (обход, оттяжка в с е х переговоров и т. п.)».
К.Х.Данишевскому: «Жаловаться на коварство врага, пока перемирия нет, смешно. Держите себя хладнокровно и архитвердо, не уступая ни йоты, пока поляки не докажут, что они серьезно хотят мира».
В телеграммах, адресованных И. Т. Смилге в Минск 18 и 19 августа, Ленин настоятельно рекомендует сделать все возможное для достижения победы: «Необходимо налечь изо всех сил, чтобы белорусские рабочие и крестьяне, хотя бы в лаптях и купальных костюмах, но с немедленной и революционной быстротой дали Вам пополнение в тройном и четверном количестве.
Затем удесятерить агитацию с аэропланов для польских рабочих и крестьян, что их капиталисты срывают мир и осуждают их на бесцельное кровопролитие».
В. П. Затонскому, председателю Галицийского ревкома, Ленин рекомендует поднять галицийских крестьян: «Беспощадно громите панов и кулаков, чтобы батраки, а равно масса крестьян, почувствовали крутую перемену в их пользу».
Тем не менее боевые действия советских войск не имели успеха. Они вынуждены были отступить от предместий Варшавы почти на 600 км.
Не только рядовые участники борьбы за социализм, но и многие руководители партии и Советского государства не могли понять: почему по мере продвижения красноармейцев к Варшаве симпатии населения сменялись враждебностью? Это было неожиданностью. Более того, вызывало горечь и недоумение. Организаторы похода на Варшаву стремились объяснить происходящее несознательностью масс, умелой антисоветской пропагандой правящих классов.
Между тем причина заключалась в том, что советское руководство, принимая решение о переносе боевых действий на польские земли, стремясь помочь трудящимся Польши освободиться от помещиков и капиталистов, не приняло во внимание, желают ли они сами такого освобождения, не учло национальные особенности, нравы, обычаи, традиции. Именно во взрыве национального патриотизма крылась основная причина сопротивления польского народа и польских войск советским бойцам, которые считали себя освободителями.
По мере приближения Красной Армии к столице Полыни у населения усиливалось опасение, что опять восточный сосед
Похожие рефераты:
Перечень основных эпизодов ВОВ.
Вступление России в 1 мировую войну. Причины и итоги революции. Первые шаги Советского правительства.
